– Вот так и смогла! – заносчиво проговорила она.
– Я понял! – воскликнул Толстяк. – Ты, верно, с самолёта свалилась? Летела, себе, в самолёте, а потом – бац! И вниз кубарем…
Как видите, зайчонок Толстяк был настолько образованным, что даже о самолётах кое-что знал.
Но Обезьянке самолётная версия не особенно понравилась. Вернее, она её совсем даже не понравилась, потому как Обезьянка тотчас же скорчила презрительную гримасу и взглянула на Толстяка не просто обиженно, но даже, можно сказать, с возмущением.
– Да я проста жила там! – воскликнула она капризно. – Я там жила, на небе, а не летела в этом твоём само… самокате!
– Самолёте, – поправил её Толстяк.
– Ты жила на небе?! – в один голос воскликнули Ушастик и Карапуз.
– Не может такого быть! – чуть запоздало воскликнул Толстяк.
– А вот и может! – сварливо и даже заносчиво отозвалась Обезьянка. – Что тут такого странного, не понимаю!
– А я вот не понимаю, за что ты там держалась? – задумчиво произнёс Толстяк. – Или, может, ты это… летать умеешь? Как птица!
И он для наглядности энергично помахал лапками.
– Ты умеешь летать?
– Да что вы ко мне прицепились со своими птицами да самокатами?! – воскликнула обижено Обезьянка и даже ногой от досады притопнула. – Да я… я… да вы хоть знаете, с кем дело имеете?! – закричала она сердито, вторично притопнув ногой. – Я – дочь великого и могучего Дракона, властелина всего неба!
Замолчав, Обезьянка таким властным жестом указала на небо, что зайчата тоже невольно туда взглянули.
Впрочем, ничего особенного на небе они так и не увидели. Небо как небо, синее, с редкими плывущими облаками…
– И всей земли, между прочим, тоже! – добавила Обезьянка уже не так громко, но очень внушительно. – Поняли теперь, с кем дело имеете?!
Зайчата переглянулись.
– Всей земли? – переспросил Карапуз. – Значит, и нашего леса тоже?
– Ну, разумеется! – важно проговорила Обезьянка. Потом помолчала немножко и добавила с каким-то даже презрением: – А чем ваш лес лучше остальных?
Зайчата переглянулись вторично.
– Вы, я вижу, не особенно мне верите?! – забеспокоилась Обезьянка. – Думаете, я всё это придумала, так? А я не придумала, не придумала, не придумала!
И Обезьянка вновь принялась топать ногами.
Она топала долго, топала и кричала, кричала и топала. Наконец, замолчав, вновь посмотрела на зайчат.
– Ну что, теперь вы мне поверили? Отвечайте: поверили или нет?!
– А разве на небе есть какой-то там Дракон? – вместо ответа поинтересовался Толстяк. – Ни разу его там не видел…
– Ах, не видел?! – обиженно воскликнула Обезьянка. – А молнию ты видел?
– Молнию видел, – вынужден был признать Толстяк.
– Так вот – это мой папочка Дракон глазами моргает!
– Ничего себе глазки! – прошептал Толстяк испуганно и замолчал. И остальные зайчата тоже лишь молча смотрели на Обезьянку.
– А гром? – несмело поинтересовался у Обезьянки Карапуз. – Гром – это что?
– Гром?
Обезьянка задумалась на мгновение, почесала затылок.
– А гром, это… – начала она, – это, когда мой дорогой папочка зевать начинает!
– Ничего себе ротик! – ещё более испуганно прошептал Толстяк. – А дождь – это, наверное, когда он плачет?
– Вот именно! – подхватила Обезьянка. Подхватила и тут же спохватилась. – Да ты что такое несёшь! Мой папочка Дракон никогда не плачет!. А дождь – это… это… Да это наши небесные секреты, и почему это я должна раскрывать их всяким разным?!
– А почему это мы всякие разные?! – даже обиделся Толстяк. – Да мы, если хочешь знать…
– Да не хочу я про вас ничего знать! – презрительно фыркнула Обезьянка. – Вот ещё… было бы о ком…
Она замолчала, и зайчата тоже молчали, даже не зная, что и ответить на такое. Наконец, Толстяк нарушил всеобщее это молчание.
– Ну а в нашем лесу ты как очутилась? – несмело поинтересовался он.
Обезьянка ответила не сразу. Сначала она вздохнула, потом немного прошлась по полянке: влево, потом вправо. А ещё потом вернулась на прежнее место и опустилась на траву. Зайчата тоже уселись, было, рядом с ней и тут же вновь вскочили от гневного окрика Обезьянки:
– Я вам разрешила сесть?!
– Нет, – недоуменно проговорил Ушастик. – А что, на это требуется разрешение?
– Конечно! – важно заявила Обезьянка. – Ведь я всё же принцесса, дочь Небесного Дракона!
Зайчата в который раз уже переглянулись.
– И что? – спросил Ушастик. – Что с того, что ты принцесса?
И он тут же уселся на траву. Толстяк и Карапуз некоторое время колебались, но потом тоже сели чуть поодаль, но не на траву, правда, а на два старых, рядом стоящих пенька.
Обезьянка никак на это не прореагировала. Вернее, некоторое время она сердито смотрела на зайчат, словно ожидая, что они вот-вот опомнятся и вновь вскочат на ноги. Потом, поняв, что этого не случится, лишь вздохнула печально…
– Ладно, можете сидеть! – милостиво разрешила она зайчатам. – Даю вам на это своё особое соизволение!
– Спасибо, Ваше небесное величество! – со скрытой иронией в голосе ответствовал Ушастик. – От всех нас за великую доброту Вашу!
Видно было, что он ни капельки не поверил словам Обезьянки и, вообще, сомневается в небесном её происхождении.
– Так как же ты всё-таки в нашем лесу очутилась, принцесса? – как ни в чём не бывало, проговорил Толстяк. – Просто на небе не удержалась и грохнулась.
– Заигралась, наверное, на самом краю неба? – добавил Карапуз.
Он помолчал немного, взглянул на небо, потом с неподдельным уважением на Обезьянку.
– Высоко, наверное, падать было! И больно…
– Вот ещё! – фыркнула сердито Обезьянка. – Выдумываете всякую ерунду! Да я просто… меня просто…
Не договорив, она замолчала, настороженно огляделась по сторонам и таинственным шёпотом добавила:
– Меня просто заколдовали, вот!
Услышав такое, зайчата невольно почувствовали некое беспокойство. Во всяком случае, они тоже принялись настороженно озираться по сторонам.
– К-к-как это, зак-к-колдовали? – поинтересовался Толстяк шёпотом и голосок у него предательски дрогнул.
– Как, как! – сердито отозвалась Обезьянка. – Как обычно заколдовывают, так и заколдовали!
– А как обычно заколдовывают? – встрял в разговор Карапуз, а Ушастик лишь скептически улыбнулся.
Обезьянка, конечно же, не могла не заметить этой его недоверчивой улыбки. Вскочив, она вновь принялась метаться туда-сюда по полянке. И не просто метаться…
Беспорядочно бросаясь из стороны в сторону, она то и дело останавливалась, горестно вскидывала вверх передние лапки и с такой тоской вглядывалась в небо, что нашим зайчатам как-то не по себе стала…
– А знаешь, я ей верю! – шепнул Толстяк Карапузу. – А ты?
Карапуз, ничего на это не отвечая, лишь внимательно следил за беспорядочным метанием Обезьянки.
– Да разве ж я была обезьянкой там, наверху?! – выкрикнула вдруг Обезьянка таким тоскливым, трагическим даже голосом, что все трое зайчат невольно вздрогнули. – Я была там совершенно