Впрочем, расспрашивать обо всём этом саму Ксюшу было бесполезно и Настя отлично это понимала.
– Тебе мать сегодня утром ничего не говорила? – спросила она наугад первое, что пришло в голову. – Или, может, говорила чего?
– А я видела её сегодня утром? – Ксюша вскинула голову. – Да я спала ещё, когда она… – Ксюша вдруг побледнела. – Кажется, она спросила меня, где я вчера… где я шлялась вчера весь вечер…
– Вот видишь!
Ксюша, сделав вдруг какое-то глотательное движение, с испугом уставилась на Настю.
– Я как-то не обратила внимание на эти её слова, – торопливо прошептала она, не сводя с Насти широко раскрытых глаз. – А потом, вообще, решила, что мне всё это во сне просто приснилось…
– Что приснилось? – почти выкрикнула Настя. – Говори, ну?!
– Что мать меня спрашивает… – лицо Ксюши вдруг стало белее мела, оранжевая россыпь веснушек на нём казалось почти чёрной. – А что случилось-то?
Настя ничего не ответила.
– Но ведь я… я была дома вчера! – без прежней уже уверенности выкрикнула Ксюша, испуганно и с какой-то мольбой даже глядя на Настю. – Ведь сегодня четырнадцатое, так?
– Пятнадцатое! – тихо произнесла Настя с жалостью глядя на подругу. – Сегодня пятнадцатое.
– Неправда! – взвизгнула вдруг Ксюша… страх и ненависть причудливо переплелись в сдавленном этом возгласе. – Ты врёшь! Ты всё врёшь! Сегодня – четырнадцатое июля, среда!
– Четверг! – поправила подругу Настя. – Четверг, пятнадцатое…
– Неправда! Неправда! Неправда!
Настя вздохнула, порылась в сумочке, вытащила оттуда измятую газету… она купила эту газету сегодня утром на вокзале, чтобы хоть как-то отвлечься от невесёлых своих мыслей, купила да так и не открыла даже…
– Смотри! – она ткнула газету в руки Ксюше. – Это я сегодня утром покупала! Число видишь?
Трясущимися руками Ксюша схватила газету, развернула её, бросила быстрый взгляд на первую страницу… руки её задрожали, газета, выскользнув из разжавшихся Ксюшиных пальцев, мягко спланировала вниз, на траву. Впрочем, ни Настя, ни Ксюша этого даже не заметили.
– Я ничего не понимаю! – с тоской прошептала Ксюша, голос её внезапно задрожал и сорвался. – Как такое могло случиться? Почему я ничего не помню о вчерашнем дне? Разве так может быть? – широко раскрытые глаза Ксюши в упор смотрели на Настю… они словно искали ответа у Насти. – Ведь что-то со мной вчера происходило?
– Ты только не волнуйся! – быстро проговорила Настя, положив руку на плечо подруги. – Ты успокойся, ладно!
– Успокоиться?!
Подняв обе руки, Ксюша вдруг так посмотрела на них, будто в первый раз увидела.
– Ногти обломала! – с удивлением произнесла она… потом, подняв голову, посмотрела на Настю, без всякого выражения посмотрела, снова перевела взгляд на исцарапанные свои руки. – Это я вчера, наверное, да? Это я вчера их обломала где-то! – истерически выкрикнула вдруг Ксюша. – Это я вчера сделала, да?!
– Ксюшка! – предостерегающе выкрикнула Настя… схватив Ксюшу за плечо, она резко встряхнула подругу. – Ксюшка, возьми себя в руки!
Словно не слыша этого её предостережения, Ксюша медленно опустилась на траву и, обхватив обеими руками голову, а вернее, крепко прижав обе ладони к вискам, на некоторое время застыла в такой несуразной позе, уставившись остекленевшим невидящим взором куда-то в пространство. Редкие деревенские прохожие с любопытством на них оборачивались, впрочем, Насте было сейчас глубоко наплевать на их мнение.
Она вздохнула и молча опустилась на землю рядом с Ксюшей.
– Успокойся! – снова повторила она негромко. – Успокойся, слышишь!
Ксюша никак на это не прореагировала.
– Ксюша!
Настя схватила подругу за плечи, с силой встряхнула.
– Посмотри на меня, Ксюша! – проговорила она, задыхаясь. – Не туда… на меня смотри! Вот так!
Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза… постепенно остекленевший взгляд Ксюше стал более осмысленным.
– Я что-то помню! – прошептала она, с ужасом глядя на Настю. – Как сквозь сон… или это и был сон…
Она замолчала, недоговорив, а Настя тоже молчала… и так они, уставившись друг на друга, просидели в полном молчании ещё некоторое время…
– Скажи, – проговорила вдруг Ксюша, не сводя с Насти немигающего своего взгляда, ужаса в её глазах заметно поубавилось. Впрочем, окончательно он не исчез, затаился, скорее… – Скажи, я действительно звонила тебе вчера?
Настя кивнула.
– Зачем?
Ксюша смотрела на Настю с какой-то непонятной надеждой, она словно умоляла подругу рассеять все её страхи, успокоить, но как Настя могла сделать это…
– Зачем я звонила тебе вчера? – снова повторила Ксюша. – Чего я хотела?
Она замолчала в ожидании ответа, вернее, она замерла в тягостном этом ожидании, а Настя, решив первоначально всё без утайки рассказать подружке, вдруг поняла, что ничего такого она сейчас Ксюше рассказывать не станет. Просто язык не повернётся сейчас всё это ей рассказать. Потом, когда-нибудь… только не сейчас…
– Чего я хотела? – настойчиво повторила Ксюша. – Откуда я звонила тебе? Из дома, да?
– Конечно! – Настя вздохнула с облегчением, ибо на этот вопрос она могла ответить вполне правдиво. – Из дома, откуда же ещё!
– И чего я хотела?
На этот вопрос ответить хоть частично правдиво было куда труднее, но Настя попыталась.
– Да так, ничего особенного, – пробормотала она, стараясь не смотреть на Ксюшу. – Спрашивала, когда приеду… ну и всё такое прочее…
– Что, прочее? – в голосе Ксюши снова зазвенел испуг. – О чём мы ещё с тобой разговаривали?
– Да ни о чём! – почти со злостью выкрикнула Настя, она всегда злилась, когда вынуждена была врать, не любила она этого дела, терпеть его не могла… – Ну что ты привязалась ко мне с этим звонком! – говоря это, Настя по-прежнему старалась не смотреть на подругу. – Ну… не помнишь – не надо! Потом вспомнишь! Хватит об этом!
– Но ведь ты помнишь! – медленно проговорила Ксюша. – Почему ты мне не можешь всего рассказать?
– А я тебе всё рассказала! – торопливо воскликнула Настя. – Соскучилась – позвонила. Что тут такого!
– Ничего, если… – Ксюша некоторое время молчала, – если это всё!
– Это всё!
Некоторое время Ксюша продолжала внимательно смотреть на Настю, а Настя, в это же время, старательно продолжала изучать травяной покров дорожной обочины, потом Ксюша вздохнула и первой поднялась на ноги. Настя с готовностью последовала её примеру, радуясь тому, что мучительно-неприятный этот разговор наконец-таки завершился.
Впрочем, завершился ли?
– Врёшь ты всё! – неожиданно проговорила Ксюша с тоской в голосе, отвернувшись от Насти. – Не понимаю только, зачем тебе врать!
В голосе Ксюши явственно зазвенели слёзы, всхлипнув, она посмотрела на Настю странным каким-то взглядом…она словно хотела сказать что-то подруге, а, может, наоборот, спросить её о чём-то, но так ничего не сказав и не спросив, сгорбилась и молча пошла прочь.
– Ксюшка!
Догнав подругу, Настя обхватила её