Она умолкает, не договорив.
– Когда ты ещё была человеком? – заканчивает за неё Стас и Ольга печально улыбается.
– Вот видишь, ты сам всё понимаешь!
Мужчина, Ольга и Леночка идут в сторону зеркала. Потом Ольга вдруг возвращается.
– Чуть не забыла! – сказала она, вытаскивая из-под кровати кейс и бросая его на кровать. – Это тебе! На долгую и вечную память!
– Мне? – удивился Стас. – А что там, в нём?
– Увидишь!
Но когда Стас, подойдя к кейсу, попытался его открыть, Ольга неожиданно остановила парня.
– Не сейчас! Потом!
Она целует Стаса, вернее, слегка прикасается губами к его дрожащим губам. Потом подходит к мужчине и Леночке.
– Пора! – говорит мужчина. – Ворота сейчас откроются.
По гладкой поверхности зеркала вновь пробегает какая-то непонятная мутная рябь, словно это не стекло вовсе, а обычная водная поверхность под слабым дуновением ветерка. Потом всё успокаивается, зеркальная гладь вновь становится прозрачной, но за ней уже виден какой-то совершенно иной мир: слишком зелёная трава, излишне высокие причудливые деревья с синей листвой, небо изумрудно-зелёного цвета…
– Это твой мир? – спросила Ольга у мужчины.
– В некотором роде, – уклончиво ответил тот. – Но тебе тут должно понравиться! И тебе тоже, – добавил он, обращаясь к Леночке.
– Мне уже нравится! – говорит Леночка и первой шагает в зеркало. Уже находясь по ту сторону стекла, она оборачивается и добавляет: – Если только папа и мама тут…
Ничего на это не отвечая, Ольга тоже шагает в зеркало вслед за девочкой. Мужчина входит туда последним… и тут Стас, всё это время внимательно и напряжённо наблюдавший за всем происходящим, вдруг срывается с места.
– Меня подождите!
С обратной стороны зеркало Ольга внимательно наблюдает, как Стас изо всей силы врезается в зеркало, падает, вновь вскакивает, с искажённым лицом начинает барабанить в стекло, что-то при этом беззвучно крича. Странное это зрелище, тем более, что продолговатый стеклянный прямоугольник словно висит теперь сам по себе в воздухе, в обрамлении сочно-зелёной травы и ярко-зелёного неба…
– Мне его жалко! – говорит вдруг Леночка, с какой-то недетской серьёзностью наблюдая за беснующимся с той стороны стекла Стасом. – А тебе?
Ольга ничего не отвечает.
– Он утешится, – говорит мужчина. – Откроет кейс и утешится.
– Ты думаешь? – Ольга задумчиво смотрит на искажённое самой настоящей мукой лицо Стаса, всё ещё продолжающего отчаянно барабанить в стекло и что-то даже при этом беззвучно кричать. – Что ж, надеюсь, ты прав…
– Мама! – вдруг кричит Леночка, срываясь с места. – Папа!
Она бежит куда-то напрямик по зелёной траве, потом останавливается, обнимает кого-то невидимого. Ещё потом очертания девочки тоже начинают бледнеть и она исчезает.
– Она и в самом деле нашла их? – спрашивает Ольга у мужчины, но тот ничего не отвечает. – У вас странный мир! Ты расскажешь мне о нём?
– Это не так просто, – задумчиво говорит мужчина. – Тут у каждого свой мир: у неё – свой, у тебя – свой…
– А у тебя?
Мужчина улыбается.
– И у меня! Но я могу остаться в твоём мире… на время. Если ты, конечно, не против?
Но ответить Ольга не успевает, ибо в это самое время Леночка вновь материализуется из пустоты. Заплаканная, с перекошенным от ужаса личиком.
– Они не настоящие! – кричит она, подбегая к Ольге. – Это не мои папа и мама!
– О чём это она? – озабоченно спрашивает мужчина, глядя на рыдающую девочку. – Кто не настоящий?
Оттолкнув от себя Ольгу, Леночка бежит назад, к сверкающему этому стеклянному прямоугольнику.
– Тут страшно! Тут всё ненастоящее! Я не хочу тут!
– Леночка, стой!
– Ты тоже ненастоящая! Вы все ненастоящие!
Ольга бежит вслед за девочкой, но немного не успевает. Леночка уже у самого зеркала… остановившись около него на короткое мгновение, она бросает прощальный взгляд в сторону Ольги. И так причудливо переплелись в этом взгляде любовь, боль, отчаянье. И ещё что-то такое, чего Ольга никак не ожидала увидеть во взгляде маленькой девочки, к которой она успела уже так привязаться за эти несколько дней…
И, поражённая, не столько этим взглядом, сколько своей внезапной догадкой, Ольга вдруг останавливается, совершенно обессиленная, а девочка Леночка уже успевает шагнуть в зеркало, исчезая в нём. А в следующее мгновение и само зеркало тоже исчезает, словно и не было его вовсе. И не просто исчезает: оно как бы взрывается изнутри, разлетаясь при этом на тысячи мельчайших сверкающих, исчезающих осколков.
* * *
– Зачем ты это сделала?!
Устав, наконец, бегать по комнате, Стас вновь подходит к кровати, обессилено на неё опускается. Некоторое время бездумно смотрит на раскрытый кейс, битком набитый… колодами игральных карт, потом вновь переводит осуждающий взгляд на девочку, неподвижно восседающую на полу, среди зеркальных осколков.
– Это было так необходимо, разбивать зеркало?!
– Да! – не изменив даже позы, отвечает Леночка бесцветным каким-то голосом. – Это было так необходимо.
– Ты же закрыла ей путь назад! – не в силах сдержать себя, орёт Стас. – Ты понимаешь, что теперь ей уже не вернуться сюда?!
– Да, – произносит вдруг Леночка с каким-то даже удовлетворением в голосе. – Теперь ей уже не вернуться сюда!
То, что сказала только что девочка, было так неожиданно, что Стас некоторое время лишь молча смотрит на неё.
– Ты это специально, да?
Леночка ничего не отвечает. Вместо этого она берёт в руку один из лежащих осколков, внимательно начинает в него всматриваться. Потом проделывает то же самое со следующим осколком… и ещё с одним. Она словно ищет там что-то, а Стас, отвернувшись от Леночки, вновь принимается с прежним ожесточением перебирать колоды карт в кейсе.
– И что мне прикажете делать со всем этим добром? – еле слышно бормочет он. – Казино открывать?
– Тебе надо срочно покинуть эту квартиру, – даже не глядя на него, как-то очень по-взрослому говорит девочка, по-прежнему высматривая что-то в очередном стеклянном осколке. – Хозяйка квартиры таинственным образом исчезла, а ведь ты вполне можешь сойти за самого главного подозреваемого.
– Блин, а ведь и верно! И не расскажешь потом в милиции, что Ольга вдруг шагнула в зеркало, а потом зеркало это…
Не договорив, Стас торопливо вскакивает, бросает нерешительный взгляд на кейс с картами и, даже не притронувшись к нему, стремглав устремляется к выходу. Впрочем, тут же вновь возвращается.
– Тебе тоже нельзя тут оставаться, – говорит он озабочено. – Пошли, я отведу тебя домой. Или… куда тебя лучше отвести?
– Иди, – всё так же, тихо и без всякого выражения, произносит девочка. – Я лучше сама, чуть позже. Не бойся, я ничего никому не расскажу.
– Хотелось бы верить!
Стас, наконец-таки, исчезает уже окончательно… слышно, как гулко хлопает входная дверь.