Удивлённо хмыкнув, Матвей встал рядом с ним и, примерившись, угодил своим снарядом почти в то же место. Сделав шаг назад, перс повторил бросок. Чуть пожав плечами, Матвей сделал то же самое, не очень понимая, в чём заключается сложность этого соревнования. Они отошли от цели уже на семнадцать шагов, когда перс, перед тем как взять камень, принялся крутить рукой, разминая плечо. Только тут до парня дошло, в чём соль всего этого действа.
После схватки белым оружием такое соревнование на силу и меткость было бы сложным. Рука и так уже натружена, и правильно рассчитать силу броска было бы сложно. Для него самого трудность была только в весе камня. Глазомер у него был развит отлично, благодаря постоянным занятиям с ножами, так что всё упиралось только в то, как правильно рассчитать силу броска. Ведь камни гораздо тяжелее ножей.
Удивлённо глядя на него, перс бросил свой камень и, отступив, сложил руки на груди, заметно насупившись. Ведь он, затеяв это троеборье, уже успел дважды проиграть в нём. Сообразив, что совсем опускать противника будет не очень правильно, Матвей примерился и бросил камень так, чтобы попасть в самый край мишени. Персы разразились радостными воплями, но его противник, покачав головой, что-то тихо сказал.
– Он говорит, ты не мог так промахнуться, – быстро перевёл Ахмет-хан.
– Камни все разные, а я таким делом никогда не занимался. Только в детстве, когда крыс по станице били, – пожал парень плечами.
Чуть кивнув, перс бросил очередной камень и снова угодил в цель. Матвей, примерившись, сделал бросок и теперь уже промахнулся совсем. Сделав вид, что слегка расстроился, он протянул персу руку, и тот, пожимая ему предплечье, тихо что-то проговорил, глядя парню в глаза. За воплями его обрадованных сослуживцев этих слов никто кроме толмача не разобрал.
– Он благодарен, что ты так сделал, но понимает, что проиграл тебе, – тихо перевёл Ахмет-хан. – Он бы очень хотел иметь рядом с собой в бою такого воина.
– Скажи, для меня это было бы честью, – ответил Матвей, вежливо склоняя голову.
Улыбнувшись, перс приложил руку к груди и, так же вежливо поклонившись, направился к своим подручным. Те уже успели притащить воды из колодца и приготовить ему чистую одежду. Точнее, нижнюю рубаху. Как оно там правильно называется, Матвею было не интересно. Проводив его взглядом, парень вернулся к своим, где был охлопан по плечам и нахвален со всех сторон.
* * *
Спустя три дня после того соревнования сотня готовилась выступить дальше. Полученные лошадьми раны почти затянулись и зарубцевались, так что в повязках нужды уже не было. Главное, не забывать каждый день смазывать их нужными мазями. Каждый из казаков имел при себе нужную смесь, чтобы вылечить коню подобные ранения. Гамалий уже принялся прорабатывать дальнейший путь сотни, когда окрестные холмы вдруг загудели.
Встревоженные бойцы похватали оружие и уже приготовились к драке, когда Ахмет-хан, выйдя на самый край оазиса, вслушался в происходящее и, развернувшись, громко закричал:
– Коней держите! Все к деревьям встаньте! Животные!
– Чего? Какие ещё животные? – проворчал Матвей, выполняя команду.
– Животные идут! Большое стадо! Коней держите! – продолжал надрываться толмач и тут же перевёл всё сказанное на персидский язык.
Наблюдая, как засуетились персы, Матвей понял, что им известна эта напасть, так что решил сделать, как велено. Быстро привязав Буяна покрепче, парень дослал патрон в патронник и встал так, чтобы за спиной оказалась крепкая пальма.
Гул усилился и над соседним холмом поднялся огромный клуб пыли. Потом гребень холма вдруг ожил. На него галопом вылетело огромное стадо каких-то рогатых зверей и, не разбирая дороги, понеслось вниз. Прямо на оазис.
– Твою мать, только этого не хватало! – охнул парень, сообразив, чем это нашествие грозит.
На них неслось огромное стадо джейранов. Обычно эти степные олени очень пугливы и держатся подальше от людей, но вот в таком состоянии им, похоже, вообще всё равно, что или кто перед ними. Напуганное стадо примерно в несколько сотен голов сметает всё на своём пути. Что их так напугало, неизвестно, но от этого не легче. Копыта у джейранов крепкие и острые. Среднее животное весит около восьмидесяти килограммов, а значит, в таком состоянии они способны затоптать кого угодно.
Захваченные паникой диких животных, лошади принялись рваться с привязи и дико ржать. К удаче людей, именно это ржание и заставило стадо свернуть в сторону. Стадо слетело с холма и, обтекая оазис живой рекой, понеслось дальше. Персы, сообразив, что опасность миновала, первыми бросились к несущемуся мимо стаду и принялись бросать арканы, отлавливая бежавших с краю животных. Сообразив, что свежее мясо и им не помешает, Матвей сорвал с пояса кнут и ринулся к стаду.
Взмах, и крупный самец повалился на землю, пытаясь вырваться из удушающей петли кнута. Подскочив к нему, парень одним точным движением вогнал нож ему в сердце и тут же перерезал горло, сливая кровь. Рванувшие за ним казаки тут же подхватили тушу и потащили её в лагерь, свежевать. Привычно орудуя кнутом, Матвей добыл пять джейранов и, фыркая от набившейся в нос пыли, вернулся в лагерь.
Персы, ловившие животных арканами, сумели добыть десяток животных, но и ловцов было почти полтора десятка. Глядя на добычу казаков, персы только удивлённо крутили головами, уважительно поглядывая на кнут. Похоже, подобные умения тут были редкостью.
– Местные, понятно. А ты-то с чего кинулся кнутом махать? – с ходу заворчал на него подошедший сотник.
– Часть завялим, остальное съедим, – пожал парень плечами. – Нам, похоже, ещё долго по этим холмам кататься. Пригодится.
– Не знаю, – озадачился Гамалий. – Если так и дальше пойдёт, то и в пару месяцев не управимся.
– Вот и я про то, – усмехнулся парень и, обойдя командира, направился к своему десятку.
Казаки уже успели ошкурить добычу и теперь привычно разделывали туши, срезая с них мясо тонкими полосками. Задумку парня они поняли с ходу. К тому же взятый из дома сухой паёк уже оказался крепко подъеден, так что пополнить запас было в самый раз. Убедившись, что бойцы свою задачу знают и учить никого ничему не надо, парень вернулся к своему коню. Быстро убедившись, что Буян не пострадал и ведёт себя спокойно, он