— Вы не пострадали, экселенс? — первым делом спросил Гимран, придирчиво осматривая меня с ног до головы.
— Нет. Это просто снабженческая команда. Вряд ли альвэ будут отправлять с ними милитариев. Идёмте, вы должны увидеть это.
Поманив Безликих в дом, я остановился на пороге сеней, пропуская их внутрь. Первой вошла Исла, а уже спустя секунду выбежала, закрывая лицо полой плаща. Следом за ней жилище покинуло еще шестеро. Все шумно пыхтели, сдерживая рвотные позывы, и глубоко втягивали носами воздух.
Я же наблюдал за их мучениями с оттенком сочувствия и лёгкого снисхождения. Да, могу представить, как им тяжело видеть десятки разделанных человеческих трупов. Хозяйственно собранные в вёдра кишки, отложенные в сторонку почки, груды костей, с которых пластами срезали плоть, окровавленную горку скальпов и разбитых черепов в углу избы. Такое зрелище любому травмирует психику. Ну, кроме меня, разве что. Я, наверное, свихнулся ещё во времена кьеррского плена. В их улье я видывал вещи и похуже.
— Ка… какого демона⁈ — прохрипела позеленевшая милария гран Мерадон. — Зачем эти ублюдки сотворили такое⁈
— Ещё не поняла? — холодновато отозвался я. — Жители деревни никуда не убежали. Они все здесь…
С этими словами я столкнул с телеги бочонок с замоченным в уксусе мясом. Он глухо стукнулся о землю и опрокинулся набок. Всё содержимое с чавкающим звуком вывалилось под ноги Безликим, и те рефлекторно отступили назад.
— Я… я не понимаю… — ошарашено пробормотал один из братьев.
— Молдегары пришли сюда за провизией, — подсказал я. — Но, видимо, уже не в первый раз. Всю домашнюю живность угнали еще раньше, потому что я не увидел тут даже хромого гусёнка. Остались только вот эти объедки…
Я красноречиво обвел рукой телегу с нехитрыми запасами.
— Но у алавийцев более десяти тысяч мечей. И жрут они немало, — продолжал я доносить мысль. — Стало быть, в отсутствие путей снабжения, они…
— Вы думаете, экселенс, что молдегары распластали жителей этой деревни на мясо⁈ — в ужасе воскликнула Исла.
— Я не думаю, это факт, — пожал я плечами.
Безликие забормотали на разные голоса:
— Но как же… это же… это же люди!
— Как можно…
— Отвратительно, и как они посмели…
— … просто животные…
Я резко вскинул ладонь, и разговоры моментально стихли.
— Всё с точностью до наоборот, мои братья. «Просто животные» — это мы для темноликих. Их нисколько не заботит, что одни животные пожирают других. Алавийцы скормят нас и наших детей своим солдатам, не моргнув глазом, если возникнет необходимость. И никаких моральных терзаний при том не испытают. Только голый прагматизм. Прошу, зайдите еще раз внутрь. И хорошенько запомните, с каким врагом нам предстоит сражаться.
Безликие жалобно посмотрели на меня, словно желая увериться, что я не шучу. А потом, задержав дыхание, снова переступили порог. Я зашел вместе со всеми, хотя большой нужды в этом не было. Просто желал убедиться, что все проникнутся моментом и немного поймут философию титульной нации Капитулата.
Дальше мы отправились с обходом по остальным домам. Обнаружили еще две группы мясников, занятых заготовкой человечины. В расправе над ними я уже не принимал участия, предоставляя озарённым самим вершить правосудие. И магистры, шокированные бескомпромиссной жестокостью противника, отплатили ему той же монетой. Молдегары умирали самым болезненным образом, лишаясь сначала рук, а затем и ног, или замучивались «Шоком». Рождённые для битв орали так, что в какой-то момент начинали не просто кашлять кровью, а буквально фонтанировать. Кожные покровы стремительно бледнели, а животы надувались так, что аж натягивались ремни кирас. Раньше я бы не взялся судить о механике этого процесса. Но после длительной практики в подвале Насшафы, предполагаю, что причиной тому стали сильнейшие спазмы, приводящие к расслоению аорты и обширным внутренним кровотечениям.
Иными словами, зрелище было ничуть не менее отталкивающим, нежели кулинарные опыты алавийских псов. Но я не мешал. Чем злее будут мои последователи, тем меньше вопросов у них вызовут мои действия. А тяжелых решений в будущем предстоит принять ещё немало.
Когда деревня была полностью освобождена от присутствия врага, я по памяти нашел дом той девушки, которая помогла мне заштопать одежду. Не то чтоб я всерьёз рассчитывал на то, что её семья спаслась, но вдруг.
Жилище оказалось пустым. Внутри бардак — всё перевёрнуто вверх дном, глинобитная печка в углу расколота ударом чего-то тяжелого, нехитрая мебель порублена на щепки, окна выбиты. А у дальней стены я нашёл желеобразную лужу крови. Остались ли у меня после увиденного хоть малейшие сомнения в участи, постигшей здешних жителей? Отнюдь. Она явно была жестокой и незавидной. Вновь судьба сурово наказала людей, чей путь пересёкся с моим всего лишь мимолётно. Неужели я в самом деле несу окружающим только горе и смерть? Или это просто сам мир такой безжалостный? Чёрт, я даже и не знаю. Но так и суеверным стать недолго…
Глава 5
Зима в Южной Патриархии была совсем не похожа на ту, которую я знал по прошлой жизни. Здесь снег если и выпадал, то раз в столетие. Да и то на денёк другой. Температура воздуха держалась в пределах плюс пятнадцати градусов. Если выглядывало солнышко, то и до двадцати поднималась. Однако нынешнее время года всё равно нельзя безоговорочно назвать тёплым. Пока небо оставалось безоблачным, проблем не было. Но стоило подняться пронизывающему ветру, стоило разойтись дождю, и путешествие оборачивалось сущей пыткой. Одежда промокала за считанные минуты. Плащи становились тяжелее лат. Лошади дрожали под попонами и жалобно ржали. Дороги размокали моментально, превращаясь в трясину.
Слава богам, что озарённые легко могли справиться со всеми этими напастями. Согреть лошадей, высушить одежду или осушить проблемный участок пути можно было парой плетений. Иначе даже не представляю, насколько бы затянулась поездка. Однако это не означало, что у нас имелись основания для хорошего настроения. Напротив, Безликие зябко кутались в плащи, а лица их были мрачнее нависающих над нами туч. Да и я от них недалеко ушёл, чего уж скрывать.
Когда за очередным поворотом нам повстречался довольно крупный отряд чернодоспешных воинов, заблокировавших дорогу, мои спутники заметно оживились. Кто-то зло ухмыльнулся, другие красноречиво хрустнули пальцами, третьи просто подобрались в седле, готовясь к схватке.
Молдегары уходить отсюда в ближайшие дни явно не собирались. Они окопались тут основательно, возведя временные укрепления вдоль тракта, и надёжно контролировали подходы к городу. Уверен, такую картину можно было наблюдать с любой