Но настоящее сердце храма лежало глубже. За главным алтарём, за тяжёлыми дверями из ливанского кедра, скрывалось святилище, доступное лишь избранным членам Ордена.
Крид повернулся к сопровождавшим их рыцарям.
— Ждите здесь, — приказал он. — Брат Антоний, только вы и Изабелла последуете за мной.
Тяжёлые двери открылись, и они вошли в круглый зал, где не было ни окон, ни других источников света, кроме двенадцати факелов, горевших вечным пламенем. В центре, на возвышении из чёрного мрамора, стоял постамент в форме креста, предназначенный для Копья Судьбы.
— Закройте двери, — произнёс Виктор, подходя к постаменту.
Когда двери закрылись, он достал из-за спины Копьё и бережно положил его на постамент. Затем протянул руку к Изабелле.
— Кольцо.
Она сняла мешочек с шеи и извлекла из него серебряное кольцо с гравировкой древних символов — то самое, что они добыли в крепости тамплиеров на Кипре. Передавая его Криду, она на мгновение задержала его в руке.
— Виктор, — тихо произнесла она. — Ты уверен, что это безопасно? Объединение второго кольца с Копьём может привлечь внимание Абаддона.
Крид мрачно улыбнулся.
— На это я и рассчитываю, — ответил он. — Пусть знает, что мы не отступим.
Он взял кольцо и повернулся к Копью. На рукояти уже сияло первое кольцо, установленное им ранее — перед тем, как отправиться на Кипр. Сейчас оно пульсировало голубоватым светом, словно приветствуя своего собрата.
Виктор осторожно поднёс второе кольцо к рукояти. Как только серебряный ободок коснулся дерева, из него вырвалось яркое сияние, а по залу прокатился глубокий гул, похожий на удар колокола в толще океана.
Кольцо словно ожило, изгибаясь и подстраиваясь под углубление на рукояти, пока не встало точно на своё место — рядом с первым. Два серебряных обода соединились, и их сияние усилилось, наполняя зал холодным голубым светом.
Брат Антоний упал на колени, осеняя себя крестным знамением. Изабелла же пристально наблюдала за Кридом, чьё лицо внезапно исказилось от боли.
— Виктор! — воскликнула она, делая шаг вперёд.
Но он остановил её повелительным жестом.
— Всё в порядке, — хрипло произнёс он. — Это просто… связь укрепляется.
Шрам на его груди, обычно скрытый одеждой, сейчас светился тем же голубоватым светом, что и кольца на Копье. Изабелла знала: каждое найденное кольцо не просто усиливало мощь оружия, но и делало связь между ним и Кридом глубже, опаснее.
Внезапно свет стал нестерпимо ярким, заставив их прикрыть глаза. Когда он схлынул, Виктор стоял выпрямившись, его глаза светились тем же неземным голубым сиянием, что и кольца на Копье.
— Я вижу их, — произнёс он голосом, в котором звучала сила, недоступная обычным смертным. — Вижу оставшиеся кольца. И вижу его — Абаддона. Он в Иерусалиме. Он знает о третьем кольце.
Изабелла и брат Антоний переглянулись. Оба понимали, что только что стали свидетелями трансформации, значение которой им ещё предстояло осознать.
— Что теперь, монсеньор? — осторожно спросил брат Антоний.
Виктор обратил к нему взгляд, в котором ещё мерцали отблески нечеловеческой силы.
— Теперь, — произнёс он, поднимая Копьё с постамента, — мы готовимся к войне. Настоящей войне. Отправьте гонцов в Иерусалим. Пусть братья Лука и Филипп знают — мы идём. И пусть готовятся защищать еврейский квартал любой ценой.
Крид повернулся к выходу, но Изабелла остановила его, положив руку на плечо.
— Виктор, — произнесла она с тревогой в голосе. — Что ты видел? Что-то ещё, я знаю.
Он долго смотрел на неё, словно решая, стоит ли делиться увиденным. Наконец, тихо произнёс:
— Пять колец, когда они соединятся, откроют врата. Но не только между мирами, Изабелла. Они откроют врата времени. И то, что придёт через них… изменит всё. Навсегда.
— К добру или ко злу? — прошептала она.
Крид покачал головой.
— Это зависит от того, кто будет держать Копьё в момент, когда последнее кольцо займёт своё место. Я или Абаддон.
Он направился к дверям, за которыми ждали рыцари, готовые выполнить любой приказ своего предводителя.
— Каир стал нашей крепостью, — произнёс Виктор, прежде чем открыть двери. — Но настоящая битва ждёт нас в Святом городе.
Изабелла смотрела ему вслед, размышляя о том, сколько ещё испытаний им предстоит пройти, прежде чем все пять колец будут найдены. И о том, какую цену придётся заплатить за победу в этой древней войне, чьи истоки терялись во тьме веков.
* * *
Высоко над Каиром, на вершине минарета, ставшего теперь сторожевой башней Ордена, одинокая фигура в чёрном плаще наблюдала за городом. Глаза под капюшоном светились красным, подобно углям из адского горнила.
— Два кольца, Бессмертный, — прошептал Абаддон, чувствуя пульсацию силы, исходящей от храма. — Осталось всего три. Гонка продолжается.
Он поднял взгляд к звёздам, которые, казалось, мерцали в такт его мыслям.
— И в этот раз я не проиграю.
Ночной ветер подхватил его плащ, и в следующее мгновение на вершине минарета никого не было — лишь тени, танцующие в лунном свете, да отголосок смеха, уносимый к пескам бесконечной пустыни.
* * *
Каир купался в лучах полуденного солнца. Жара, казалось, плавила сам воздух, заставляя каменные стены города дрожать в мареве миража. Но внутри Храма Рассвета, в просторных покоях Кардинала-протектора, царила благословенная прохлада.
Виктор Крид стоял у окна, наблюдая за двором, где рыцари Ордена тренировались под наблюдением брата Антония. Копьё Судьбы, с двумя сияющими кольцами на рукояти, покоилось в специальном держателе на стене — всегда в пределах досягаемости. С момента объединения со вторым кольцом Виктор чувствовал, как его сила растёт день ото дня, как обостряются чувства и восприятие.
— Монсеньор, — прервал его размышления молодой послушник, склонившись в почтительном поклоне. — Посетитель из Испании прибыл. Дон Себастьян, как вы и ожидали.
Крид кивнул, не отрывая взгляда от тренирующихся рыцарей.
— Проводи его в малую приёмную. И подай лучшее андалусское вино из моих личных запасов. Скажи, я присоединюсь к нему через несколько минут.
Когда послушник удалился, Виктор