В один из последних дней перед выступлением, когда закат окрашивал волны в кроваво-красный цвет, Виктор почувствовал странное колебание в воздухе — словно сама ткань реальности натянулась и задрожала. Он поднял голову от карт, которые изучал, и увидел перед собой размытый силуэт, постепенно обретающий чёткость.
Это был Хранитель — тот самый старик, которого он встретил у хижины у подножия горы Фудзи, и который потом появлялся в тибетском храме. Но теперь он выглядел иначе — более прозрачным, словно его присутствие здесь было лишь частичным.
— Ты чувствуешь это, Бессмертный? — спросил Хранитель без предисловий. — Время сжимается, пространство искривляется. Врата готовятся к открытию.
Крид кивнул. Он действительно ощущал это — странное напряжение в воздухе, словно перед грозой, но более глубокое, более фундаментальное. Четыре кольца внутри него пульсировали сильнее, резонируя с этими изменениями.
— Абаддон тоже это чувствует, — продолжил Хранитель. — Он ускоряет свои планы. Готовит ритуал, который позволит ему использовать силу пятого кольца даже без остальных четырёх.
Виктор нахмурился.
— Это возможно?
— Не полностью, — ответил старик. — Он не сможет полностью открыть врата времени. Но создаст… трещину. Достаточно широкую, чтобы часть того, что за вратами, просочилась в наш мир.
Он сделал шаг ближе, и его фигура стала ещё более прозрачной, словно таяла в воздухе.
— Ты должен остановить его, Бессмертный. Не ради себя, не ради своего бессмертия, а ради всего мира. Того, что есть, и того, что может быть.
Крид задумчиво кивнул.
— Я готов, — просто ответил он. — Мои воины готовы. Мы выступаем завтра на рассвете.
Хранитель улыбнулся — печальной, мудрой улыбкой существа, видевшего слишком много для одной жизни.
— Тогда я не буду задерживать тебя. Лишь скажу: помни, что сила, которая теперь часть тебя, — это не просто оружие. Это ключ, инструмент преображения. Используй её мудро.
С этими словами старик растаял в воздухе, оставив после себя лишь лёгкое голубоватое свечение, быстро рассеявшееся в сумерках.
Виктор долго смотрел на то место, где стоял Хранитель, затем повернулся к открытому морю. Его решимость окрепла, сомнения развеялись. Он знал, что должен делать, и был готов идти до конца.
* * *
Рассвет следующего дня застал маньчжурское войско уже в движении. Тридцать тысяч воинов — невероятное число для народа, веками разделённого на враждующие племена — двигались на юг, к границам Китая. Они шли не сплошной массой, а отдельными отрядами, каждый со своей задачей, своим маршрутом, своим временем выхода на позицию.
Крид ехал во главе центрального отряда, состоявшего из лучших воинов всех племён. Его высокая фигура на белом жеребце была видна издалека. Он не носил доспехов — его тело, обволакиваемое едва заметным голубоватым сиянием, не нуждалось в такой защите. Вместо оружия при нём был лишь простой посох, но все знали: истинное оружие Виктора Крида теперь было частью его самого.
По обе стороны от него ехали вожди племён, каждый во главе своего отряда. Нургачи со своими следопытами, знавшими каждую тропу вдоль Великой стены. Хунтайши с быстрыми всадниками южных степей. Могучий Баркал с воинами таёжных лесов, чьи топоры могли рубить камень как дерево. Молодой Хайлан, чьи лучники поражали цель, которую едва могли различить глаза обычного человека.
Они пересекли Амур на плотах и лодках, построенных специально для этого похода, и вступили на земли, формально принадлежавшие Китаю, но фактически оставленные без присмотра. Здесь маньчжурское войско разделилось согласно плану. Основные силы двинулись к Великой стене, а несколько небольших отрядов отправились в обход, через горные тропы, известные лишь немногим.
Виктор остался с центральным отрядом, но его сознание, расширенное копьём, ставшим частью его существа, охватывало всё войско. Он чувствовал каждый отряд, каждого воина, словно нити связывали их всех воедино. И через эти нити он мог направлять, советовать, предупреждать.
Когда первые дозоры достигли Великой стены, она предстала перед ними грандиозным сооружением, протянувшимся по гребням гор и холмов до самого горизонта. Но Крид уже знал, что это впечатление обманчиво. За величественным фасадом скрывались разрушенные участки, заброшенные сторожевые башни, малочисленные гарнизоны, деморализованные десятилетиями скуки и лишений.
И всё же прямое нападение на стену было бы самоубийством. Вместо этого маньчжуры использовали тактику, которой научил их Виктор. Малые отряды создавали видимость атаки в разных точках, отвлекая внимание защитников, в то время как основные силы незаметно проникали через брешь в стене, замаскированную так искусно, что даже близстоящие стражники не подозревали о её существовании.
Это был не штурм, а просачивание — словно вода, находящая путь через мельчайшие трещины в камне. К исходу первого дня несколько тысяч маньчжурских воинов уже находились на китайской стороне стены, и никто в Поднебесной не подозревал об этом.
Следующим этапом был марш к горе Чанбайшань, где находился храм Лунного Света — цель всего похода. Но здесь таилась новая опасность: густонаселённые земли Северного Китая, где любой незнакомец немедленно привлёк бы внимание.
И снова Крид применил стратегию, основанную не на силе, а на хитрости. Маньчжурские воины двигались малыми группами, маскируясь под торговцев, паломников, бродячих актёров, наёмных работников. Они избегали главных дорог, путешествовали ночью, использовали древние тропы, забытые даже местными жителями.
Виктор лично возглавил самый важный отряд — тот, что должен был достичь храма Лунного Света и защитить пятое кольцо от Абаддона. С ним шли лучшие воины — не просто искусные в бою, но и те, чей дух был достаточно силён, чтобы противостоять демоническому влиянию.
Они двигались быстро и бесшумно, как тени в лунном свете. Крид использовал свою силу, чтобы скрывать их от посторонних глаз — не полная невидимость, но своего рода ментальная завеса, заставлявшая наблюдателей отводить взгляд, забывать увиденное, находить логические объяснения тому, что не укладывалось в их понимание мира.
На исходе десятого дня пути отряд Виктора достиг подножия горы Чанбайшань. Величественная вершина, покрытая вечными снегами, возвышалась над окружающим ландшафтом, словно страж древних тайн. Где-то на её склоне, скрытый от посторонних глаз, находился храм Лунного Света, а в нём — пятое кольцо Копья Судьбы.
Крид собрал вокруг себя