И, не дожидаясь ответа, Хассель принялся элементарно излагать свои необыкновенные результаты, что звучало примерно следующим образом:
– Мэрфи, u-v=(u^1/2-v^1/4)(u^a+u^xv^y+v^b), но поскольку Джордж Вашингтон F(x)y^2фdx и Энрико Ферми F(u^1/2)dxdt на половину Кюри, то что вы скажите о Христофоре Колумбе, помноженном на корень квадратный из минус единицы?
Мэрфи игнорировал Хасселя точно так же, как это сделала миссис Хассель. Что касается меня, то я быстренько записал уравнения Хасселя на крыше проезжавшего такси.
– Послушайте, Мэрфи, – сказал Хассель. – Грета, дорогая, не будешь ли ты так любезна оставить нас на некоторое время? Мне нужно… Черт побери, прекратите вы когда-нибудь это нелепое занятие?! У меня к вам серьезный разговор, Мэрфи.
Хассель пытался разъединить парочку. Обнявшиеся не ощущали его прикосновений точно так же, как раньше не слышали его криков. Хассель опять побагровел. Он пришел в ярость и набросился с кулаками на миссис Хассель и Вилли Мэрфи. С таким же успехом он мог бы наброситься с кулаками на идеальный газ. Я решил, что лучше мне вмешаться.
– Хассель?
– Это еще кто?
– Выйди на минутку. Я хочу с тобой поговорить.
Он пулей проскочил сквозь стену.
– Где вы?
– Здесь, наверху.
– Вот это облачко?
– Ты выглядишь точно также.
– Кто вы такой?
– Леннокс. И.Леннокс.
– Леннокс, пространственная механика, профессор по… Йельский университет в…
– Он самый.
– Но ведь вы умерли в семьдесят пятом?
– Я исчез в семьдесят пятом.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я изобрел машину времени.
– О боже! Я сделал то же самое, – сказал Хассель. – Сегодня вечером. Меня вдруг осенила эта идея – уже не помню почему, – и я получил совершенно необыкновенные результаты. Послушайте, Леннокс, время не является непрерывным!
– Вот как?
– Это ряд дискретных частиц, вроде бусин на нитке.
– В самом деле?
– Каждая бусинка – это «настоящее». Каждое «настоящее» имеет свое прошлое и свое будущее. Но ни одно из них не связано с другим. Понимаете? Если a = a1 + a2ji + ф ах(b1)…
– К черту математику, Генри!
– Это форма квантованного переноса энергии. Время излучается дискретными порциями, или квантами. Мы можем войти в любой квант и совершить изменения в нем, но никакие изменения в одной частичке не влияют ни на какие-либо другие частички. Правильно?
– Неправильно, – сказал я с сожалением.
– То есть как это «неправильно»?! – воскликнул профессор, возмущенно размахивая руками буквально где-то между ребрами проходившей мимо студентки. – Достаточно взять трохоидальные уравнения и…
– Неправильно! – твердо повторил я. – Хочешь меня послушать, Генри?
– Валяйте, – сказал он.
– Ты заметил, что стал… как бы это выразиться… нематериальным? Призрачным? Лучистым? Что пространство и время для тебя больше не существуют?
– Ага.
– Генри, я имел несчастье построить машину времени еще в 1975 году.
– Вот как? Послушайте, а как вы решили вопрос с мощностью? Я использовал, по-моему, примерно 7,3 киловатта на…
– К черту мощность, Генри. Первый мой визит в прошлое был в плейстоценовую эпоху. Я хотел заснять мастодонта, гигантского ленивца и саблезубого тигра. Когда я пятился, чтобы уместить мастодонта в кадре при диафрагме 6,3 и выдержке сотка или, по шкале ЛВС…
– К черту шкалу ЛВС! – сказал Хассель.
– Когда я пятился, я споткнулся и нечаянно раздавил маленькое плейстоценовое насекомое.
– Ага! – воскликнул Хассель.
– Я был подавлен случившимся. Мне уже мерещилось, как я возвращаюсь в свой мир и застаю его радикально изменившимся из-за смерти этого насекомого. Представь себе мое изумление, когда я вернулся и увидел, что в моем мире ничего не изменилось.
– Ого! – присвистнул Хассель.
– Я заинтересовался. Я снова отправился в плейстоцен и убил мастодонта. В 1975 году ничего не изменилось. Я вернулся в плейстоцен и истребил там все живое – по-прежнему ни малейшего результата. Я помчался сквозь время, убивая все вокруг, чтобы изменить настоящее.
– Значит, ты поступил так же, как и я! – воскликнул Хассель. – Я прикончил Колумба.
– А я прикончил Марко Поло.
– Но я прикончил Наполеона!
– Ну, Эйнштейн – более значительная персона.
– Даже Магомет ничего не изменил. Уж от него-то я ожидал большего.
– Знаю. Я его тоже прикончил.
– Как это так? – оскорбленно воскликнул Хассель.
– Я его убил 16 сентября 599 года.
– Я прикончил Магомета 5 января 598 года!
– Я тебе верю.
– Но как же ты мог его прикончить после того, как я его прикончил?!
– Мы его оба прикончили.
– Это невозможно!
– Молодой человек, – сказал я. – Время – личное дело каждого. Прошлое – оно как память. Мы стерли свое прошлое. Для всех других мир по-прежнему существует, а мы с тобой перестали существовать, Когда ты стираешь у человека память, ты разрушаешь его как личность.
– То есть как это «перестали существовать»?!
– Каждый раз, когда мы в своем прошлом что-то уничтожали, мы немножко таяли. И наконец растаяли совсем. Теперь мы с тобой – призраки… Надеюсь, миссис Хассель будет вполне счастлива с мистером Мэрфи… И вообще, слушай, не лучше ли нам с тобой поторопиться? Сейчас в Академии Ампер как раз выдает отличные анекдоты о Людвиге Больцмане!
В. КЕРНБАХ
БЕЗДЕЛЬНИК ПУТЕШЕСТВУЕТ ВО ВРЕМЕНИ
Доцент возвращался из кино. Он шел, погрузившись в размышления. Ему не давал покоя странный предмет, обнаруженный при недавних раскопках. Он вспоминал: сначала под хорошо сохранившимися черепками показалось что-то блестящее. По мере того как с предмета счищали землю, он становился все более похожим на консервный ключ – обыкновенный ключ, которым открывают пивные бутылки. А ведь раскапывали поселение эпохи раннего неолита!
Доцент подозвал такси и, захлопывая дверцу, подумал, что загадочный предмет скорее всего связан с каким-нибудь древним культом. Может быть, поселение относилось вовсе не к неолиту, а к бронзовому веку…
Между тем ассистент на свой страх и риск продолжал вести дальнейшие раскопки. Он упорно стремился найти следы древней цивилизации. С некоторых пор ассистенту стало казаться, что его руководителю присуща ограниченность мышления.
Однако вместо признаков древней цивилизации ассистент неожиданно обнаружил в одном из захоронений нечто удивительно похожее на пластмассовый бидон – да еще с непонятной надписью. И вдобавок, пока ассистент с приятелем-геологом разглядывали странную находку, произошло нечто еще более невероятное.
Среди местных жителей, нанятых для раскопок, был один парень с какими-то удивительно тонкими, прозрачными руками. Парень этот давно казался ассистенту подозрительным – уж очень быстро он во всем разбирался. И вот теперь, увидев в руках ассистента пластмассовый бидон, этот странный тип вдруг загадочно улыбнулся, шагнул за куст – и исчез.
Попытка найти подозрительного парня оказалась столь же безуспешной, как и старания расшифровать надпись на бидоне. А тут еще ассистент