— Обязательно восстановим, но чуток погодя. Там много чего нашлось, работы вагон! — Сундук вытер уголки рта, — Ты в деле?
— Само собой!
Работа с древними артефактами — это новые знания и развитие навыков.
— Вот и славненько! — торговец убрал сокровища в пространственное хранилище. — Мы с Егорычем решили пока не светить находками. Ни к чему это, понимаешь?
Очень жирный куш сорвали поселковые, раз не желают афишировать. Только шила в мешке не утаишь. Весь поселок на виду. Разгромив крупную орду, они показали свою силу, и теперь остальные повелители вынуждены будут с ней считаться.
Озвучил Игнатьеву экспромт, родившийся в разговоре с Лилией.
— Денис Исаевич, а если Видящая вас вдруг позовет работать с энергоядром?
Собеседник обхватил ладонью челюсть, словно от зубной боли.
— Еще пару дней назад сказал бы, что это невозможно. Искандер не позволит мне вернуться в башню. Но успехи зеленодольских с каждым днем все сильнее задевают нашего царька. Спасибо тебе, Борис, но не следует торопить события. Уверен, завтра они напрягут Николая Петровича, а когда ваших с ним сил не хватит, чтобы утолить аппетиты прихлебателей, позовут нашего мэра Егорыча. Там и до меня дойдет…
— Ситуация с энергоузлом неважная. Ядро требует обслуживания…
— Оно и понятно. Матвей рукожопый лентяй. Лилия — дизайнер интерьеров. Искандеру вечно некогда. У их высочества масштабные деяния, не до скучной рутины. На поклон к Арсену или Булату идти гордость не позволит.
Да как так-то? Важнейший для выживания сотен людей вопрос! Но чему я удивляюсь?
— У Булата каждый день по тридцать-сорок человек прибавку в резерв получали. А потом и больше — у ядра целый табун начинающих магов пасся. Четыре — пять единиц в день прибавка в совокупный резерв общины!
Судя по выражению лица, мой восторг он не разделил.
— А знаешь, почему табун? — ухватился за слово Сундук.
— Отбирали самых продуктивных.
— Не только. Вспомни, как часто при тебе Диваныч или Булат работали с ядром лично? Через день или реже? Потому что опасно. Можно словить пачку проблем. Ядро в главной мощное и сложное. Утомительно это. Лучше на источниках полдня отпахать, чем часок в подвале. Мой тебе добрый совет: сделай перерыв.
— Или мне вовсе отказаться? — зашел с другой стороны.
Вдруг торговец ищет выгоду, а я ему дорогу перешел?
— Честно? Мне бы не помешало вернуться к Причуде, но не желаю быть обслугой. У кого? Временщики! Заигравшиеся в благородных господ. Ломать перед ними шапку — увольте!
Чувствовалось, что тема для него болезненная. Причуда, значит, хех. Выходит, мне просто повезло неделю в Доме отработать без последствий? Надо же, мне казалось, придумал способ помочь Сундуку попользоваться источником маны и увеличить его влияние, а на деле это тяжелая и опасная работа!
— С ядром главной башни все совсем непросто. Точнее, с его создателем… — Сундук почти по-стариковски пожевал губы и перевел тему, — Теперь, когда Искандер узнает, что ты с Причудой поладил, начнет тебя запрягать. Сам понимаешь, Зов мешает, да и увеличить купол ему хочется. Чтобы первым быть, чтобы показать всем. Матвея игнорируй, выходи на Искандера, не позволяй никому присвоить результаты твоей работы! Но тебе бы повременить с нагрузками, разобраться со своим источником, укрепить потоки. Успеешь еще и с гифами, с ядрами и прочим разным намудохаться.
Эти его слова никак не вязались со вчерашним заявлением про развитие Мастера башни и других граней моего магического таланта. Или он просто предупреждал о вероятных последствиях?
— Борис, из живущих ты пятый, кому удалось наладить контакт с ядром главной башни. Про Лилию не скажу, не знаю. Мотя хрена лысого от Причуды подпитается.
— Вот даже как?
— Вторым был Арсен Матросов. Третьим Искандер. Булат. Теперь — ты.
А первым оказался сам Игнатьев. Нет, он не создавал энергоядро Главной башни, но довольно долго с ним проработал. Пока Искандер не отжал башню у группы лиц.
Битва с крысиной ордой и последующий раздел трофеев не позволили мне заняться крафтом, как планировал. Заражение скверной и общая усталость поставили на идее жирный крест. После разговора с торговцем помылся, помедитировал и рухнул спать. А разбудил меня стук деревянного протеза.
Баталер в полном облачении заявился в мою мастерскую. Я тер глаза, зевая как бегемот до вывиха челюсти. Нормально задрых, как в лучшие дни.
— Боря, ты охренел в конец⁈ Труба зовет!
Что характерно, мой нижний клапан просигналил в унисон заявлению.
— Точно! — подскочил я, — Надо срочно отлить!
Выпитая после боя живая водичка живо просилась наружу.
— Как написано в «Искусстве войны»: чтоб в бою не обоссаться, надо вовремя отлить! Боря, ты еще посри обязательно! — серьезно наставлял меня Петрович.
— Яволь, мон женераль! Значит, фекальный обстрел врага из культурной программы вычеркиваю!
Сбегал в уборную, с досадой отметив, что вечер готовился вступить в свои права. А нам еще идти.Хорошо, Петрович не позволил на войну опоздать!
— Быстрей облачайся, интриган херов, — подгонял меня Петрович, — Щас благодарить тебя буду от всего сердца. За то, что жирную гадалку на меня напустил.
— Вот, Николай Петрович, это вам со всем уважением! — протянул наставнику повязку Адепта. — Говорят, помогает от дурного глаза. Может и жируху душную прогонит?
— А-а, хер с тобой! — он не смог противостоять моему душевному порыву, — Дурака учить только портить. Прощен покамест.
Но вместо того, чтобы надеть полоску расшитой ткани на голову, убрал ее в подсумок.
— Боря, ты ничего не забыл? — с подколкой поинтересовался Баталер, когда я вытянулся перед ним в броне и с оружием — Мы ведь в ночь идем.
Опытный солдат был прав. Приторочил к рюкзаку с водой обоих видов, пайком и аптечкой, циновку и одеяло.
Никто не вышел проводить нас как героев. Может, и к лучшему. Поселок сегодня озолотился и по этому случаю гулял, как в последний раз. Яркое освещение, музыка, песни, танцы и брага до упаду. Люди веселились, отмечая свою и чужую удачу, пили, плясали, ели, снова пили, выясняли отношения по пьяной лавочке, воспылавшие парочки уединялись. Победители угощали, торговцы считали барыши. Мы же, нагруженные доспехами и оружием, торопились к границе домена, где сгущалась плотоядная темнота.
Глава 11
Темный конус башни уже заметно возвышался над насыпью оборонительного вала в человеческий