Алексей навел резкость, всмотрелся, и увидел стоящие возле распахнутых настежь ворот в заброшенное кирпичное здание небольшой черный автобус, возле которого деловито расслаблено ходили одетые в одинаковый камуфляж люди в масках и с оружием в руках. Опустил бинокль и озадачено уставился на Григория. — Это что?
— Все в порядке. — Отозвался тот. — Это наши. Ты надписи у них на спинах, надеюсь успел прочитать? Спецназ ФСБ. Злодеев нейтрализовали. Три холодных, один трехсотый. Заложница жива. Не слишком, конечно в хорошем состоянии, но главное жива. Остальное ерунда. Одно плохо, Мирошника там не было. Только его быки.
— Так ты все-же сообщил в полицию? — сообразил Алексей. — Неужели так быстро среагировали?…
— Знаешь, нам нужно серьезно поговорить. — Прервал череду вопросов Григорий. — Погоди, я сейчас, — он открыл дверцу машины и заглянул в салон.
Алексей, который еще не успел поверить, что все окончилось, повернулся в сторону места, где держали заложницу, и внезапно увидел, как растущие рядом с дорогой кусты дрогнули и на невысоком откосе появился человек, в котором он с трудом узнал угрожавшего ему на видео человека.
Сейчас он был похож на того прежнего, лощеного бизнесмена еще меньше. Красное от быстрого бега лицо с пятнами крови на щеках от расцарапавших щеки веток, испачканные в липкой грязи пиджак и брюки, всклокоченные кустики волос с застрявшей в них травой.
— Есть справедливость на свете! — Не веря своим глазам радостно проорал беглец, и вскинул зажатый в кулаке пистолет, целясь в Алексея, и тут же грохнул звук выстрела.
Удар в грудь, словно кто-то со всего маху стукнул по ней тяжелой палкой сбил дыхание, заставил пошатнутся.
Алексей недоуменно взглянул на себя и увидел как из груди у него брызнул веселый фонтанчик красной, почти алой, в свете заходящего солнца, крови.
И вдруг в голове у него все закружилось. Никакой боли он еще не чувствовал, просто пытался вздохнуть и не мог этого сделать.
В глазах у него потемнело, он медленно опустился в густую дорожную пыль.
И уже не видел, как выскочил из-за машины Григорий, наводя на истерично хохочущего Мирошника оружие, как тот дернулся, так и не успев среагировать на появление нового противника пробитый короткой очередью, как склонившийся над его телом особист рвал на полосы кусок своей рубахи, пытаясь заткнуть рану.
Алексей медленно плыл в пустоте не видя и не слыша ничего вокруг.
Внезапно впереди мелькнул лучик, который начал расти, увеличиваться, и наконец залил все ослепительно белым, молочным светом.
И тут, словно из ниоткуда возникло ее лицо. Лицо, которое он запомнил навсегда. Оля смотрела на него с тихой, всё понимающей улыбкой, и молчала.
— Ты ждала меня? — спросил он, и не услышал звуков собственного голоса. — Ты простила? А где Маша? Она тоже здесь? А я вот… — не нашелся что сказать Алексей, чувствуя охватившую его невероятную радость.
Но тут свет неожиданно начал таять. Словно в кино, перед началом сеанса, медленно погружая все в темноту. И последнее, что он смог различить перед тем, как провалиться в эту темноту, была ее улыбка.
Очнулся он разом, вдруг. — Открыл глаза, пытаясь понять, привиделось ли ему это лицо, или он видел его на самом деле, и вдруг понял, что смотрит на выкрашенный белой, с легкой желтизной, краской потолок, с которого свисает шар светильника.
Повернул голову, и ткнулся носом в целую вязанку каких-то проводов и трубок, опутывающих его.
— Эй… — Хотел позвать он кого ни будь, но не смог произнести ни слово. Однако от усилия неожиданно заболела грудь. Сильно, как будто кто-то поднёс к ней горящую свечу.
"Ах, да… — вспомнил Алексей. — Этот придурок меня подстрелил. Интересно, как это так вышло, что я выжил? — почти без каких либо эмоций подумал он, но тут же выбросил глупую мысль из головы, которая опять начала кружиться. Сперва легонько, а потом все быстрее и быстрее. И наконец все вновь исчезло.
Глава 12
Сколько времени он пробыл в забытьи осталось неизвестно, однако следующее возвращение к реальности вызвала боль в груди. Казалось, что на нее положили громадный невозможно горячий камень, не дающий вздохнуть, и прожигающий тело насквозь. Дернулся, чтобы сбросить давящий груз, но едва сумел пошевелиться. Но странное дело, даже этого хватило, чтобы боль начала стихать.
Он судорожно втянул воздух сквозь торчащие в носу трубки, открыл глаза, стараясь различить хоть что-то сквозь мутную пелену выступивших слез.
— Очнулся. — Прозвучал чей-то голос. Совершенно лишенный каких-либо эмоций, он просто констатировал факт. — Пульс сто сорок, давление сто тридцать пять на девяносто, сатурация девяносто. Ввожу 20миллиграммов папаверина внутривенно…
Голос стал затихать, словно бы удаляться, И тут Алексей понял, что сейчас над ним горит большая, яркая лампа, а все окружающее его закрыто от взгляда плотной тканевой занавеской.
— Анестезавры, спите там? Еще пять кубиков Пропофола, если не поможет, столько же Ксюхи. Только понадежнее там. Нам ещеполчаса минимум ковыряться, и зашивать потом. — Распорядился сердитый мужской голос.
— Да я и так… — Ответно пробормотала женщина совсем рядом с его ухом. — Если он ласты склеит нам завтра всю плешь протрут. Это тело за комитетскими числится…
И тут его вновь накрыла полная темнота и беспамятство.
— Эй, больной, просыпаемся. — Настырно зудел над головой женский голос. — Хватит уже спать. Открываем глаза.
Алексей осторожно приоткрыл веки моргнул, и всмотрелся в размытый силуэт в чем то белом.
— Вот и отлично. — Посчитав свою работу выполненной женщина выпрямилась и теперь он смог разглядеть ее лучше.
— А я ведь ее знаю. — Удивился он, всмотревшись в лицо. — Точно… как же ее? Ах, да точно — Ольга. Она ведь сама сказала, что врач.
— Оля? — прохрипел он. — А вы меня помните?
— Лежите тихо, больной. — Привычно обронила она уже собираясь отойти, но внезапно замерла, всмотрелась в лицо пациента.
— Алексей? — удивленно произнесла она. — Как же я сразу не узнала? Надо — же.
Она наклонила голову в белой, скрывающей волосы шапочке, взглянула на висящую возле кровати табличку и озадачено хмыкнула. — А тут написано, что без имени. — Неизвестный. Наверное, по скорой, с улицы привезли. — Сообразила она. — А вы сами то помните, как вас зовут?
— Да, конечно. — Улыбнулся Алексей, и в то же мгновение вспомнил случайно услышанные слова сказанные кем-то во время операции. — “ За комитетом? Или что-то похожее, но смысл все равно понятен. Выходит, что мое подозрение подтвердилось. И Григорий был ни какой не отставник, а самый настоящий сотрудник. Потому и группа захвата сработала так быстро, и вообще…
Отвлекся от несвоевременных размышлений, и осторожно улыбнулся