"А не могло это быть спланированной акцией против самой компании?" — возникла логическая цепочка в рассуждениях главы холдинга.
Алексей вновь открыл почтовый браузер и быстро напечатал короткий запрос.
— Вот мы и узнаем какой такой Сухов, — недобро пробормотал он, отправив сообщение адресату.
В ожидании ответа Алексей прошелся по скрадывающему звук шагов ковровому покрытию номера, обставленного неброской, но качественной мебелью в мягких кофейных тонах.
Хотя имевшего дело со многими отелями мира бизнесмена слегка покоробила навязчиво кичливая роскошь холла гостиницы, обставленного исключительно бездарным дизайнером, очевидно взявшем за основу своего творения старорусский ампир, а особенно грифон с зажатой в когтистых лапах арфой, сам номер, в котором, к его радости, отсутствовал местечковый кич в виде красных ковровых дорожек и позолоченных дверных ручек, пришелся по душе.
“А впрочем, тот факт, что после исчезновения Алексея прошла уже неделя, а никаких угроз со стороны американских спецслужб для деятельности фирмы не последовало, говорило о том, что все сказанное генералом на встрече с бывшим разведчиком было ложью. Даже без этой справки".
"Однако кому-то вся эта маскарадная история все же понадобилась?" — пытался он отвлечься от мыслей.
"Пока не будет конкретики, это все пустая трата нервов и сил", — пришел к выводу Алексей.
Он вновь приблизился к громадному, во всю высоту стены, окну номера, закрытому прозрачной кисейной шторой, взглянул в открывшийся перед ним красочный пейзаж ночного города, так разительно отличающийся от оставшейся в памяти той, старой Москвы, из которой он улетел в мае девяностого года. Сначала в Стамбул, оттуда в Египет. Там-то и произошло превращение молодого лейтенанта Алексея Коренева в начинающего бизнесмена Алекса Шона, который, поехав на экскурсию в питомник крокодилов, на свою беду, решил прогуляться в опасной близости от барьера с кровожадными рептилиями.
"Да, разведка — это не только светские рауты и приемы. Это еще и кровь. Кровь и обман. И прав тот автор романов про знаменитого шпиона, который сказал, что в разведке нечего делать наивным идеалистам".
"Изменилась Москва…" — вновь подумал Алексей и вдруг вспомнил, как он, молодой, наивный выпускник престижного вуза, мечтавший сделать карьеру в МИДе, получил внезапное приглашение посетить расположенное на Лубянской площади здание.
"Горько признавать, но Ольга оказалась права, когда порвала с ним после того, как узнала, что он принял предложение улыбчивого хозяина кабинета на третьем этаже этого дома".
"Наверное, у нее все хорошо. Семья, муж, дети. Может, даже и внуки. Кто знает. Она ведь вышла замуж уже через полгода после их размолвки. Тогда ей было двадцать… сейчас сорок два. Нет, пожалуй, для внуков еще рановато, — с легкой печалью усмехнулся Алексей. — А мне уже, наверное, и поздно заводить семью. Там, ежедневно держа где-то на задворках памяти возможность в любой момент оказаться в лапах спецслужб, строить семью было просто глупо. Подвергать угрозе ни в чем не повинных детей и жену? Им ведь пришлось бы остаток дней жить с клеймом. Это, конечно, не ЧСИР тридцатых, но жить нормально им бы и там не пришлось".
"Может, стоит попробовать отыскать ее? — с какой-то внезапной робостью подумал вдруг Алексей. — Нет, просто взглянуть. Просто убедиться, что с ней все в порядке".
Звук, сообщивший о появлении в почтовом ящике нового письма отвлек от меланхолических воспоминаний.
Алексей прочитал ответ на отправленное сообщение, подумал, перечитал еще раз, чтобы удостовериться, что он все правильно понял, и торопливо набрал намертво впечатанный в память номер видеосвязи своего брокера.
Собственно брокерская компания, которая обслуживала фирму, была довольно крупной и имела вполне серьезную репутацию, однако умудрённый деловым и жизненным опытом Алекс установил тесный контакт с одним из ведущих специалистов этой компании и надеялся прояснить возникшее недоразумение с минимальной тратой времени.
— Хай, Алекс, — отозвался после недолгого ожидания голос агента. — Рад, что ты наконец вышел на связь, — добавил он, опустив обязательный в их нечастом общении вопрос — “как дела?”
— Добрый день, Майкл. Как ты, в порядке? — автоматически произнес Алекс заготовленную фразу и настороженно замолчал. Слишком уж необычным было начало их разговора.
Как правило, имевший неплохой гешефт от неформальных консультаций, за которыми изредка обращался к нему глава солидной фирмы лично, минуя своих специалистов из отдела по управлению активами, не забывал проявление хотя и формальных, но обязательных форм вступления.
Однако сейчас он выглядел по-настоящему встревоженным.
— Рассказывай, — распорядился Алекс, предчувствуя, что вряд ли новости будут хорошими.
— Я уже сам собирался связаться с тобой, но… — произнес агент, но решил обойтись без вступления: — Короче, меня крайне удивило подписанное тобой распоряжение на увеличение суммы уже открытого опциона, который должен завершиться в конце квартала. Европейский опцион. Ты понимаешь, о чем я?
— Никакой особой прибыли от него я не вижу. А вот ты имеешь все шансы попасть на большие деньги. На очень большие. Ведь по закону ваша фирма обязана будет закрыть сделку по любой цене. И мало того, случись такой вариант, не только вам, но и моей фирме грозит непременное расследование комиссией по ценным бумагам. Впрочем, как и тебе лично, поскольку непременно будет заявлено о конфликте интересов.
— Опцион? — переспросил Алекс. — Какой еще… Ах, да, точно. Было. В конце прошлого квартала ко мне подходил шеф отдела управления биржевыми активами. Подсунул предложение о каких-то внеплановых размещениях. Аргументировал, как связанное с налогами. Оптимизация, ничего более. Но там были смешные суммы и никакого риска. О чем ты сейчас говоришь, какое распоряжение?
— Извини, но оно пришло мне пять дней назад на почту и заверено твоей электронной подписью. Так или иначе, но мы выполнили задание, и теперь сами каждый день с опаской следим за курсом ваших акций. Ты же понимаешь, если их цена, не приведи Господь, крупно просядет в течение этой недели, то тебе придется туго. Где ты сможешь найти такое количество акций? Да, знаю, у тебя имеется сорок процентов личных, но после недавнего скандала комиссия запретила такую практику. Мы не самоубийцы. И не согласимся осуществлять подобную операцию.
— Погоди, погоди. Еще ничего не случилось, — попытался успокоить брокера Алекс. — Выходит, опцион отменить нельзя, и много акций выкуплено?
— Все, — выдохнул Майкл. — В том