Дальше мама спорить не стала, потому что, во-первых, спорить с отцом бесполезно, а во-вторых, он на самом деле был прав, и она это прекрасно понимала.
А я думал что буду говорить в милиции. Хорошо что врать особо не надо. Можно просто сказать что кончились сигареты, поэтому пошёл в палатку, но не успел, она оказалась закрыта. Возвращаясь, увидел как трое парней обижают девушку. Бил руками, про дубинку ничего не знаю. С потерпевшими не знаком.
Но реальность оказалась совсем иной.
Когда встретившись возле отделения, мы с Аней зашли внутрь, навстречу нам попались все три вчерашних молодчика. Лет по двадцать пять — тридцать, одинаково бритые, и одинаково «квадратные», они радостно покидали стены милицейской вотчины. Узнав нас, дружно осклабились, а один, тот что с синяком на пол лица, даже подмигнул.
— Но как же так? — когда все трое несостоявшихся грабителей оказались на улице, испуганно прошептала Аня.
— Не знаю. — пожал я плечами, потому что и сам был удивлен не меньше. Здесь же открытый грабеж, хорошо спланированная акция. Если б я не вмешался, Патринскую палатку вынесли бы подчистую.
— Вы по какому вопросу? — не дождавшись когда мы подойдем, выглянул из своего закутка дежурный.
— Насчёт ночного ограбления, там где парня избили. Нам сказали подойти к десяти. — вежливо объяснил я.
— Кто сказал? — уточнил дежурный.
— Капитан из ваших, он ночью на происшествие выезжал.
— Ясно. Подождите минуту. — с этими словами дежурный скрылся за дверью, но почти сразу выкрикнул через окошко, — Тринадцатый кабинет, вас ждут!
Пройдя по коридору почти до самого конца, я постучал в дверь с табличкой тринадцать.
— Войдите! — донеслось изнутри.
Мы зашли. Кабинет небольшой, два стола, металлический сейф в углу, несколько стульев, на стенах календари, постеры из журналов и фотороботы разыскиваемых преступников. За столом знакомый капитан, глаза «поднял» и говорит,
— Присаживайтесь, берите бумагу, ручку, пишите.
— Что писать? — несмело «пискнула» Аня.
— Всё как было пишите. И лучше без ошибок. — устало вздохнув, посоветовал капитан.
— А можно вопрос? — подвигая стул для девушки, спросил я.
— Разумеется.
— Почему отпустили тех троих?
— Да, почему? — встрепенулась Аня.
— Под подписку. — ответил капитан, и предвосхищая следующий вопрос, добавил, — приказ начальства, а приказы, молодые люди, не обсуждаются.
Аня хотела возмутиться, но я остановил её, аккуратно сдавив плечо. Толку что? Мент этот ничего не решает, с тем же успехом можно со стенкой поговорить. Ему приказали, он выполняет. Для нас ничего хорошего, но такова жизнь, медом нигде не намазано. В общем, долго мы не засиживались, а закончив с объяснением, взяли пропуска, и вежливо попрощавшись с хозяином кабинета, покинули отделение милиции.
Время почти двенадцать, мне бы в мастерскую успеть, мужики без меня зашиваются, но Аня попросила проводить её до больницы, брата проведать, а потом ещё и до палатки, работодателя в курс дела поставить, менты вряд-ли озаботились. В палатке телефон записан, поэтому надо просто позвонить.
Всё рядышком, поэтому вскоре мы уже поднимались по лестницам приемного покоя.
— Антонов? — переспросила сонная медсестричка в окошке.
— Да, Эдуард Иванович. — подтвердила Аня.
— Это которого ночью с сотрясением привезли?
— Да-да, он самый. В какой он палате? — вмешался я, каким-то шестым чувством почуяв плохие новости.
— Так выписали. К нему друзья приехали, и он того, с ними и укатил. — развела руками медсестра.
— Как? Он же едва на ногах стоит? — воскликнула Аня.
— Ничего не знаю, написал отказ, и всё, уехал.
— Давно?
— Часа полтора как, может чуть позже.
Ну вот, что и требовалось доказать. Парня умыкнули, теперь дождутся девушку, а потом и со мной разберутся. Неужели всё из-за угрозы уголовного дела? Нет, быть не может. Судя по тому как их быстро выпустили, в ментовке у них свои люди, причём не сержанты, и даже не капитаны. Значит вопрос в другом.
— Послушай Ань, ты успокойся, и скажи пожалуйста, у Патрина твоего крыша есть?
— Он не мой. — замотала головой девушка.
— Да бог с ним, пусть не твой, крыша есть у него? Ты слышала что-нибудь?
Единственным вариантом почему бандиты могли так напрячься, была угроза получить ответку от несостоявшейся жертвы. Патрин сам по себе вряд-ли представлял опасность, а вот те кто его крышует, вполне.
— Точно не скажу, но вроде бы кому-то платят за охрану, только ни имён, ни каких-то других данных у меня нет, слышала краем уха от брата что он деньги кому-то возил, дань, вроде, так он сказал.
Нехорошо, конечно, но делать нечего. Если всё это так, то девушку будут ждать либо у больницы, либо возле палатки. И нет, силой вряд-ли увезут, скорее всего предложат проехать к брату, вроде как добровольно. Я бы, во всяком случае, так и сделал. Люди сейчас доверчивые, тем более в такой ситуации, тут хочешь не хочешь, поверишь.
Перед тем как выйти из приёмного покоя, я выглянул в окно. Машин мало, не считая скорых возле ворот, всего одна, серая семерка. В салоне двое, и по комплекции они вполне могут быть из братвы. Вон, еле в форточку умещаются.
— Ладно, давай сделаем так. — наскоро прикинув план действий, обратился я к Ане.
— Куда они увезли Эдика? Может это с работы? — проигнорировала меня девушка.
— Погоди, это пока не столь важно.
— А что важно?
— Важно самим не попасться к ним в лапы, как только они нас найдут, сразу грохнут, и не поможем мы ничем твоему брату.
План у меня был простой и один единственный. Выхожу, нейтрализую засаду, возвращаюсь, забираю Аню. Так и поступил. Вышел на крыльцо приёмного покоя, и прямо к семёрке. Пока шёл, эти двое, переговариваясь меж собой, не обращали на меня никакого внимания, и только когда до машины оставалось несколько метров, встрепенулись.
— Здоров мужики, кого ждём? — плюхнулся я на заднее сиденье, и не дожидаясь ответа, вырубил сначала одного, затем второго. Бил сильно, но не насмерть. Одно дело действовать инкогнито, и совсем другое вот так, в открытую. Полежат минуток двадцать, оклемаются, а мы за это время весточку донесем кому надо.
Убедившись что оба в отрубе, вытащил из замка зажигания ключ, и зашвырнул его в снег. Без