— Гранату прямо в палату закинули, медсестру убило сразу, — она капельницы пацанам меняла. Парней осколками посекло сильно, особенно Андрюхе досталось! — Громким шепотом сообщил Сафрон. Выйдя вчера от меня, он купил жратвы и повез в больницу, хотел через окно передать. Ну а приехал, там менты, пожарные, скорая. В общем, не успел.
— Цыган не видел? — спросил я первое что пришло в голову.
— Неа. — мотнул головой Сафрон, — Взорвали где-то за полчаса до моего прихода…
В то что Скопинцев был целью нападения, я не верил, не за что его убивать было. Вилен? — возможно, но вряд-ли. Медсестра тоже нет, это само-собой. Остаётся Олег, больше не кому. Только что он такого мог натворить?
Единственное что напрашивается, он как-то связан с «цыганским» новым годом, как окрестили прошедшее празднование местные жители. Шутка ли, — восемь трупов, а отвечать некому. Жаль я тогда лиц пацанов не видел, тех что цыгане мордами в снег уложили, возможно Олег, или Вилен и есть один из них. Но с другой стороны, даже если и так, всё равно не понятно на кой-хрен такое мутить, можно же дождаться когда выпишутся, и ножичком по тихой в подворотне где-нибудь уколоть.
Сафрон ушел, и не успел я рассказать отцу о происшествии, как к дому подъехал милицейский УАЗик. Характерный звук тормозов которого в этом времени ни с чем не спутаешь.
Хлопнула подъездная дверь, послышались тяжёлые шаги, словно медведь по лестнице поднимался, и в дверь позвонили.
— Аркаша? — в дверном проёме появился огромный милиционер с погонами капитана. Ростом хорошо за два метра, широкий как шкаф, с пудовыми кулаками-гирями, он смотрел на отца и добродушно улыбался.
— Ого! Витёк? — опешил родитель, — Сто лет, сто зим! Проходи, чего на пороге замер?
Едва не сорвав со стены вешалку с одеждой, капитан просочился в прихожую.
— А я смотрю сводку, думаю, ты, или не ты? — «прогудел» он голосом похожим на тепловозный гудок.
— Что такое? Что случилось? — на шум появилась из спальни мама, и близоруко сощурясь, произнесла,
— Витя?
— Здравствуй Оля. — «неуклюже» улыбнулся капитан.
Когда я увидел в дверях мента, даже предположить не мог такого развития. Всё что угодно думал, но только не это. Как оказалось, огромный капитан был одноклассником родителей, с которым они не виделись с самого окончания школы. А это, на секундочку, больше двадцати лет.
— Я ж у вас тут совсем недавно, неделю как направили — смущенно говорил капитан. — а вчера смотрю, фамилия в сводке знакомая, дай, думаю, проверю…
Оставив бушлат на вешалке — отчего та жалобно заскрипела, гость, вслед за родителями, бочком просочился на кухню, а я, превратившись в «ухо», занял место в зале возле розетки. Если на кухне шептать не будут, слышно хорошо.
А на кухне не шептали, ибо голосом капитана шептать невозможно. Поначалу говорили про школу, вспоминали одноклассников, но когда мама организовала стол и ушла, перешли к делу.
— Значит ты, Аркаша, в коммерцию подался? — пробасил капитан.
— Да какое там… — тяжело вздохнул отец — Мебель пытались делать, — спроса нет. Гробы только пошли, так вообще всё синим пламенем сгорело…
— И что, совсем никаких мыслей на счет причин? — шумно отхлебнув, спросил капитан.
— Веришь, вообще голяк. Вот даже самого маленького предположения нету. У нас ведь не магазин, не бар, и не банк чтобы мстить, или грабить, у нас столярная мастерская! Самая, в рот компот, обыкновенная мастерская! Кому это надо было, голову сломал, а понять не могу!
— Парней что работали у тебя, хорошо знаешь?
— Троих да, соседи, можно сказать на глазах выросли. Тех кого Борисыч привел, первый раз вчера увидел. — ответил отец.
— Как это?
— Да просто. Он-то их хорошо знает, поручился, сказал ребята нормальные, а что не так?
— Всё так, всё так. Нормальные ребята, ты прав. Только в историю ненормальную попали. Ты ведь про то, как вашем дворе новый год справили, слышал?
— Цыгане-то? Слыхал, как не слыхать… — ответил отец после небольшой паузы.
— А то что парни эти там были, в курсе?
— Где это, там?
— Аркаш, ты дурака-то из себя не строй, там, это на месте преступления. Аккурат напротив твоего окошка, метрах в семидесяти, примерно.
— Откуда мне в курсе быть, Витя? — возмутился отец, — Сказал же, Борисыч их вчера только привёл, я имена-то выучить не успел, не то что такие тонкости!
— Верю, не кричи, что ты… Оба этих паренька были в ночь на первое возле подстанции, когда цыган убивали. Те дружка их пришили, девок хотели забрать, но появился кто-то ещё, и разобрался, причём кардинально.
— Ну а столярка моя здесь каким боком? — возмущённо воскликнул отец.
— Я так думаю цыганская диаспора крови хочет, возможно они решили что парни при делах. Мы пока толком не разобрались, но похоже что цыгане те не пустые были, то ли наркоту везли, то ли золото. В общем, их когда перестреляли, вероятно пропало нечто такое, из-за чего сейчас всё это и происходит.
— Но если они хотят найти пропажу, зачем убивать? Зачем мастерскую жечь?
— Не знаю Аркаш, мутная тема, но других предположений у нас нет. — со вздохом прогудел капитан.
— Так вы на цыган нажмите, они всяко друг про друга всё знают, это ж табор!
— Думаешь не нажимали? Молчат, а если и говорят, то чушь всякую!
— Значит не так нажимали, сильней надо давить, чего вы с ними валандаетесь?
— Рад бы я, Аркаша, надавить, да только к вам тут комиссий с проверками столько понаехало, больше чем штатных сотрудников. Им только повод дай, вмиг без погон останешься, и это, если ещё повезет…
— Чего это вдруг к нам такое внимание?
— Так криминал у вас лютует, кучу народа постреляли, война между группировками идёт. Меня и командировали сюда потому что я местный, начальник так и сказал, ты, говорит, в своём Чикаго хорошо ориентируешься, тебе и карты в руки!
— Что, прям война?
— Самая что ни на есть, то трупы беспризорные кучами находим, то заявления о пропаже в папочку подшиваем.
— И только у нас?
— Нет, не только, но у вас вообще жёстко, особенно если на общем фоне смотреть!
Про войну капитан правду сказал, стреляются