ИНТ. ДОМ ЯГИ. ДЕНЬ.
Святослав слегка приподнимает ресницы. Скользящим взглядом, не поворачивая головы, оглядывается. Его окружают бревенчатые стены избы. На стенах висят разные корешки, букеты сухих цветов, коренья.
Слышит булькающий звук. Поворачивает голову. Рядом на печке варится котелок.
Он глотает слюну и рукой ощупывает себя. Понимает, что лежит под лоскутным одеялом. Заглядывает под него и видит, что он абсолютно голый, и только живот его туго перетянут белой чистой тряпкой.
На этом его силы иссякают, он вытягивает руки вдоль тела и смотри в потолок.
Слышит скрип половицы. Поворачивает голову на скрип.
На пороге появился опрятно одетая пожилая женщина, ЯГА. Она улыбается. Прихрамывая, преодолевает расстояние до Святослава, склоняется над ним.
ЯГА
(ласково, но чуть с ехидством)
– С возвращеньицем тебя!
СВЯТОСЛАВ
– Откуда?
ЯГА
(усмехается)
– С того света, вестимо. Если бы не твой дружок, и не твое богатырское здоровье, вряд ли бы ты выкарабкался. Почитай одной ногой уже в лодке стоял.
Яга снимает с огня котелок. Ставит его на стол. Из котелка валит пар. Святослав снова глотает слюну. Яга замечает его глотательное движение. Наливает в деревянную плошку жижу из котла.
ЯГА
– Есть хочешь? Значит теперь уже все позади. На поправку пошел.
СВЯТОСЛАВ
– Правда?
ЯГА
– А что мне врать?
Женщина садиться рядом, вытягивает одну ногу, она явно не гнется, ставит себе на колено плошку и начинает кормить его с деревянной ложки.
ЯГА
– Это крапивный отвар. Давай пей по чуть-чуть. Его тебе много есть надо.
СВЯТОСЛАВ
– И давно я здесь лежу?
ЯГА
– У-у-у. Дён десять!
В дверь стучат.
ЯГА
(не оборачивается)
– Входи, входи! Не чего порог обивать без дела.
В проёме двери показывается голова Алены.
АЛЕНА
– Очнулся?
ЯГА
– Да, вроде.
Яга тяжело поднимается. Становится видно, что у нее действительно негнущаяся нога.
ЯГА
(охает)
– Ох, грехи мои тяжкие!
Ставит плошку на стол. Ложка остается в руке.
ЯГА
(ворчит)
– На! Сама корми своего жениха. А я пойду по хозяйству…
(встает, и, не вытирая ложку о передник, заворачивает ее в него. Шепчет, то ли заговор, то ли молитву)
– Уйди хворь, немощь залетная.
Добра молодца оставь,
К черну ворону пристань!
Вместе с ложкой унесу
И на грядке посажу
Пусть вырастет репа
Головою крепа…
Алена смотрит на нее, и губами повторяет ее слова. Когда Яга заканчивает, то Алена отступает в сторону и пропускает мимо себя знахарку. Та уходит.
Святослав пристально смотрит на Алену. Девушка подходит к нему, и садиться на край кровати, поправляет подушку. Замечает его пристальный взгляд.
АЛЕНА
– Ну что уставился?
СВЯТОСЛАВ
– С каких это пор я твой жених?
АЛЕНА
(обнажает белые зубы)
– Ну, надо было что-то сказать Яге, чтобы лишних вопросов не задавала.
Алена берет плошку и достает из-за пазухи новую ложку, явно только что струганную. Ставит плошку себе на колено. Черпает ложкой из плошки и подносит ее ко рту Святослава.
АЛЕНА
– Давай, съешь еще немного бабкиного отвара.
Святослав как маленький ребенок открывает рот и глотает.
АЛЕНА
(продолжая)
– Спасибо тебе, помог мне Яшку Блина в яме засадить. Теперь его княжий суда ждет.
СВЯТОСЛАВ
(мотает головой)
– Больше не хочу.
СВЯТОСЛАВ
(начинает кашлять. Прочищает горло. И, наконец, спрашивает)
– А за что ты Блина-то ненавидишь?
Алена отставляет плошку и начинает аккуратно заворачивать ложку в тряпицу. Шепчет над ней заклинания.
СВЯТОСЛАВ
– Не хочешь говорить?
Алена продолжает шептать надо ложкой заклинание.
СВЯТОСЛАВ
(кивает головой на ложку)
– Зачем это?
АЛЕНА
– Хворь твою вычерпываем.
Берется за край лоскутного одеяла.
АЛЕНА
– Дай-ка я тебе рану посмотрю?
Она хочет снять одеяло, но Святослав удерживает край одеяла.
АЛЕНА
(удивленно)
– Ты чего?
СВЯТОСЛАВ
– Я не одет.
АЛЕНА
(смеется)
– Да я тебя уже всяким видела: и одетым и раздетым.
СВЯТОСЛАВ
– Всё равно не смотри.
СВЯТОСЛАВ
(отворачивает лицом к стенке)
– Я уже скоро встану. Рана уже не болит и чешется. Значит, затягивается.
Святослав молчит, лежит лицом к стенке. Алена сидит и молча смотрит на него.
АЛЕНА
– Я тебе потом о себе расскажу, хорошо! Мне если все рассказывать много времени надо.
Святослав поворачивается и с согласием кивает головой.
СВЯТОСЛАВ
– Хорошо.
Они смотрят друг на друга долго и внимательно. Наконец Алена прерывает молчание.
АЛЕНА
– А ты все же, храбрец!
СВЯТОСЛАВ
– Чем же?
АЛЕНА
– Ну как! Никто же кроме тебя не посмел схватиться с Яшкой Блином. А ты его так классно огрел, что я даже залюбовалась.
СВЯТОСЛАВ
– Какой я, храбрец, если лежу сейчас здесь. Я трус, самый настоящий трус. Опешил перед взглядом Блина, ну и получил по заслугам.
АЛЕНА
(проводит ладонью ему по волосам)
– Ничего страшного, у меня в детстве тоже такое бывало. Но потом меня отец научил двум секретам.
СВЯТОСЛАВ
– Каким?
АЛЕНА
– Они очень простые. Первое: "Никогда не отводи глаза. Даже если не права. Всё равно нагло уставься в лицо, немного прищурясь. Второе: не останавливай взгляда на одной точке, а "скользи" и смотри сквозь человека, как бы его не замечая.
СВЯТОСЛАВ
– Это как?
АЛЕНА
(смешно уставившись на него)
– А вот так?
Они смеются. Отсмеявшись. Святослав внимательно смотрит на девушку.
СВЯТОСЛАВ
– Какие у тебя отец секреты знает. Он кто?
Алена какое-то время молчит.
АЛЕНА
– Он раньше был воеводой.
СВЯТОСЛАВ
– Твой отец воевода Любомир?
АЛЕНА
– Да. Теперь я приемная дочь воеводы Редеди. Он был побратимом моего отца и удочерил меня после его гибели.
СВЯТОСЛАВ
(удивленно смотрит на нее)
– Странно, я даже не знал об этом. А ведь давно у него на службе стою. Сначала отроком, а недавно он меня в старшую дружину принял. Поединщиком.
АЛЕНА
– Да ничего странного. Я ведь редко у него бываю. Больше здесь на болоте живут у бабки Яги. А ты значит, поединщик?
СВЯТОСЛАВ
– А что Гаврила тебе разве ничего не говорил?
АЛЕНА
– Гаврила? Да, нет. Разговор как-то не заходил. Не до этого было.
Они смотрят друг другу в глаза, хотят еще что-то сказать, но дверь отчаянно затряслась от мощных ударов.
Не дожидаясь разрешения войти, в избу с шумом вваливает Гаврила. Он излучает столько жизнерадостной энергии, что, казалось, заполняет собой все пустующее пространство.
ГАВРИЛА
– А вот привет всей честной кампании! Как говориться! Наше Вам с кисточкой!
Святослав и Алена радостно улыбаются, глядят на Гаврилу.