– Что ты брешешь, пес!
Яшка Блин отвечает ему. Дружинники хотят разнять дерущихся, но Князь их останавливает движением руки.
КНЯЗЬ
– Пусть сами решат, кто из них прав, кто виноват. Не будем вмешиваться.
Дружинники образуют круг, ограниченный факелами. Воевода и Яшка Блин дерутся.
За образовавшимся кругом из факелов растет гора из сухих веток и дров.
Бой идет с переменным успехом. Они кусают друг друга и царапают глаза. Противники катаются с воем по земле. Никто не хочет уступать. В конце концов, Воевода бьет Яшки Блину в пах ногой, тот сгибается от боли, падает на колени. Воевода седлает его сверху и готовится свернуть шею, но перед этим смотрит на Князя.
ЯШКА БЛИН
(хрипит и смотрит на Алену)
– Прости.
Он показывает рукой на Воеводу, хочет что-то сказать, но Воевода с хрустом сворачивает шею Яшки Блину.
ВОЕВОДА
(встает перед князем)
– Вот Княже и мой божий суд свершился. Бог видит, я не виноват по праву.
Князь хмурится, но ничего не может сделать.
АЛЕНА
(растеряно смотрит на Князя, на Святослава)
– Как же так? Как он мог? Яшка хотел, что-то сказать…
СВЯТОСЛАВ
– Он хотел сказать, что Редедя приказал ему и Кроку убить твоего отца.
КНЯЗЬ
– Но не успел.
ВОЕВОДА
– Соврать он хотел перед смертью. А я не дал ему враньем свой рот перед смерть осквернить.
КНЯЗЬ
– Все может быть.
Алена плачет.
ВОЕВОДА
(встает перед Князем на колени)
– Прости Князь, что не смог спасти твоего следопыта. Но я считал, что поймать разбойника важнее. Если не правильно поступил, казни.
ДРУЖИННИК
(подходит к князю)
– Княже, тризна готова!
КНЯЗЬ
– Ну что ж справим тризну по нашему побратиму.
(Воеводе)
– Бог тебе судья! Если не чувствуешь вины, служи мне дальше.
АЛЕНА
(через плач)
– Неужели никто не заступится за меня.
СВЯТОСЛАВ
(выходит вперед)
– Подожди Редедя Халдеевич уходит с поля. Я обвиняю тебя в гибели княжеского недельщик и хочу выступить божьим молотом.
ВОЕВОДА
– Ты меня на божий суд вызываешь?
СВЯТОСЛАВ
– Да.
ВОЕВОДА
– Мы с тобой не ровня. И биться я с тобой не буду.
КНЯЗЬ
– Перед богом все равны, Воевода. Не будешь биться. Признаешь свою вину. Тогда точно казню.
ВОЕВОДА
– Хорошо, твоя воля, князь.
КНЯЗЬ
– Это божья воля, Редедя! Дерись. Если твоей вины в гибели Степана нет, то он со смертного одра поможет тебе.
Воины вносят тело Степана Алексеевича на костер и поджигают его. Огонь начинает лизать нижнюю часть кострища.
ВОЕВОДА
(склоняет голову перед Князем)
– Князь, если я выиграю, то с меня снимут все обвинения?
КНЯЗЬ
– Там видно будет.
ВОЕВОДА
– Нет, Князь, скажи.
КНЯЗЬ
– Дерись, Редедя! Не торгуйся. Бог Вас рассудит.
Воевода кивает головой и неожиданно бьет Святослава кулаком. Святослав падает на землю, но быстро поднимается. Трясет головой. Они дерутся на фоне большого костра. После первого неожиданного столкновения они встают друг против друга на расстоянии двух шагов. Воевода пытается поразить Святослава взглядом. Их взгляды встречаются. И Воевода не выдерживает взгляда Святослава.
Святослав бьет Воеводу и сбивает его мощным ударом с ног. Святослав набрасывается на Воеводу и бьет его по лицу кулаками, пока Воевода не прекращает сопротивляться.
ВОЕВОДА
(закрывает лицо руками и кричит)
– Князь, пощади! Богом прошу, пощади! Матерью умоляю! Рабом твоим буду.
Кулак Святослава замирает в верхней точке. Святослав смотрит на Князя.
КНЯЗЬ
– Твоя воля! Тебе решать!
СВЯТОСЛАВ
– Он сам решил свою судьбу
(бьет воеводу в челюсть. Воевода теряет сознание)
– Раб!
КНЯЗЬ
– Он всегда был рабом золота!
Трещат ветки деревьев, и тело Степана Алексеевича исчезает в огне.
КНЯЗЬ
– Славную тризну справили!
(Осматривает всех присутствующих)
На поляне царит тишина, прерываемая только треском костра. Все вокруг стоят молча. Святослав тяжело дышит, смотрит на Алену, на Воеводу. Потом хочет сесть без сил на землю. Алена соскакивает с коня, подставляет ему плечо.
КНЯЗЬ
(смотрит на них)
– Ну, тут Вы сами без меня разберетесь.
Воевода приходит в себя. Стонет, садиться, держится за голову.
КНЯЗЬ
(дает приказ своим дружинникам)
– Клеймо ему на лоб поставьте! А то завтра всем будет говорить, что ничего не было.
Дружинники подхватывают Воеводу по руки и тащат к костру. Слышно шипение горящего мяса и крик Воеводы.
КНЯЗЬ трогает коня и разворачивает его. Уезжает с поляны.
ТИТР
КОНЕЦ ФИЛЬМА
НАТ. ХОЛМ. ДОРОГА. ДЕНЬ.
Князь и Святослав сидят на лошадях. У Святослава отекшее лицо. Перевязана голова. Мимо них проезжает караван восточного гостя. Останавливается паланкин. Из него выглядывает Ибрагим– Бей.
ИБРАГИМ-БЕЙ
– До свидания, князь росичей! Спасибо за гостеприимство.
КНЯЗЬ
– И тебе доброго пути и скатертью дорога!
ИБРАГИМ-БЕЙ
– Дозволь мне оставить подарок для твоего воина.
КНЯЗЬ
(смотрит на Святослава)
– А что меня спрашиваешь? Святослав не раб мне, а брат и он сам решает принимать или не принимать подарки.
ИБРАГИМ-БЕЙ
(склоняет голову)
– Прими в подарок Святослав-Бей, этого коня и пусть проигравший тебе воин, всю жизнь тебе служит.
Амет-Хан подводит к Святославу скакуна. У Амет-Хана сломана рука. Конь гневно раздувает ноздри. Амет-Хан смотрит на Святослава из-подлобья.
ИБРАГИМ-БЕЙ
(Святославу)
– Открой секрет. Что позволило тебе выиграть?
СВЯТОСЛАВ
– Он был меня сильнее, но я просто знал, что должен победить и ждал своего часа.
Ибрагим-Бей кивает головой и опускает паланкин.
НАТ. ПОЛЕ ДЛЯ ПОЕДИНКОВ. ДЕНЬ.
На фоне уходящего каравана проступают моменты поединка между Амет-Ханом и Святославом.
Амет-Хан сидит на Святославе и бьет его по лицу. Сначала он бьет его кулаками, потом – ребром ладони, потом – локтями. Толпа беснуется. Святослав ждет момента, и в тот момент, когда у Амет-Хана иссякают силы и он останавливает град ударов, ловит ему руку и зажав ногами проводит болевой прием. Хруст сломанной руки. Крик Амет-Хана.
Амет-Хан валится на землю и катается по земле с диким ревом.
НАТ. ДОРОГА. ДЕНЬ.
Князь и Святослав стоят на дороге.
КНЯЗЬ
– Ну что Святослав, принимай на себя должность воеводы. Береги границы Руси, веру святую поднимай. Никого не обижай. На следующий год снова к тебе приеду.
СВЯТОСЛАВ
– Будем ждать, Княже.
К Святославу подъезжает Алена. Князь вскакивает на коня и уезжает. За ним едет его дружина. Солнце садиться.
ТИТР
(на фоне уходящего войска)
Киевский князь Владимир Святославич принял решение креститься от Константинопольской Церкви в 988 году. До крещения Руси князем Владимиром имело место "испытание вер". Владимир рассматривал несколько альтернатив, в частности ислам,