Надо вам сказать, что за это время сынишка Цзифана, который все это время жил с кормилицей, уже подрос: ему исполнилось три или четыре года. Юй Жуйлан (а сейчас — Жуйнян) однажды предложил:
— Пора отнять его от груди. Давай возьмем его домой и будем воспитывать вдвоем. Глядишь, немного в средствах сэкономим!
Сюй Цзифан согласился с предложением друга и привел ребенка в дом. Жуйлан (Жуйнян) отнесся к нему. как к родному сыну. Но пока мы об этом рассказывать не будем.
Итак, перед глазами Сюя теперь постоянно находились прелестная «супруга» и нежный сын, в любой момент он черпал радость от общенья с ними. Но увы! Небо поступает не всегда так, как желают люди. Вы сидите дома, а в это время беды сыплются на вас с небес. Так случилось и теперь. Однажды у ворот появились два стражника-посыльных, которые сообщили Сюю:
— Сударь, вас желает видеть господин начальник!
— По какой такой причине? — удивился Сюй.
Кто-то из господ ученых вашего училища прислал властям донос, в коем упомянуто ваше имя. В доносе говорится, будто вы втихомолку оскопили человека, и в своем доме-де устроили «внутренний надзор», то бишь гарем. Словом, вы замышляете какое-то недостойное деянье. Наш господин начальник утвердил бумагу и приказал доставить вас к нему. Он также требует к себе и пострадавшего по имени Ю Жуйлан!
— Сначала покажите ордер на арест, — потребовал Сюй.
— Табличка-«пайцзы»[31] тут, при нас! — ответил один из стражников и протянул Сюю свою руку, измазанную красной краской. На коже виднелись знаки: «Немедля схватить преступника Сюй Вэя, а также привести на допрос оскопленного отрока Ю Жуйлана!» Оказалось, правитель был так разгневан, ознакомившись с доносом, что не стал выписывать ордер на арест и выдавать таблицу для задержания. Свой гнев он выразил надписью на руке гонца.
Вы, конечно, спросите, что все-таки стряслось? А дело в том, что в свое время многие хотели заполучить себе Жуйлана, но потом умерили желания и стали выжидать, когда его родитель сбавит цену. Кто мог предполагать, что Сюй Цзифан не поскупится на столь огромные расходы и примет юношу к себе! Словом, он стал обладателем «высшей драгоценности», чем вызвал у многих не только зависть, но и злость. Поначалу завистники считали, что Цзифан недолго попользуется «драгоценностью» один. Немного потешившись новинкой, он в конце концов отпустит юношу, и тогда другие не станут более пускать слюнки, поскольку смогут взять его на содержание. Никто, однако, не ожидал, что Сюй Цзифан спрячет Жуйлана у себя и не будет отпускать его ни на шаг. Как же так?! Драгоценность Поднебесной не стала всеобщим Достоянием! Это вызвало у всех гнев и ярость. Но к чему придраться? Ни малейшей щелки, в какую можно заползти. Увы! Если бы Цзифан в какую-то минуту не стал жаловаться и стенать, Ю Жуйлан, возможно, не совершил бы свое жестокое деянье, а если бы он этого не сделал, на Сюя нынче не обрушились бы беды. Вот почему еще в древности верно говорили: «Стенанья без причины ведут к несчастью!» Есть еще слова другие: «Если судьба от тебя отвернулась, значит, кому-то это выгодно!» Очень точные слова! Узнав о неприятной новости, все страшно всполошились.
— Как, неужели этот маленький Жуйлан охвачен столь безрассудным чувством?
— Ах, какое неожиданное счастье подвалило Сюй Цзифану!
— Нет-нет, такие мерзкие пристрастия надо немедленно пресечь! Сюй не должен один владеть подобным счастьем!
Вот тогда-то и пришла кому-то в голову мыслишка написать донос, а возбудителем его стал сосед Жуйлана — тот самый человек, который когда-то вознамерился, как говорится, «запрятать юношу в свой кошель» и не позволить никому «подрезать шнур подвески».
Сюй Цзифан, увидев окрашенную краской руку стражника, поспешил к Жуйлану, чтобы сообщить тому неприятную новость. Жуйлан, понятно, растерялся; все души разом покинули его. Он подумал, что надо стражников покуда задержать, а за это время придумать какой-то выход, и лишь после этого идти на суд. Но гонцы не стали медлить, поскольку знали, что правитель пребывает в страшном гневе. Они без промедления потащили обоих в ямынь и стали ждать появления начальства. Высокий чин занял свое место, задержанных ввели.
— Кто ты есть? — вскричал правитель, ударив с силой по столу шашкой для игры, которую он в то время держал в руке. — Ты оскопил ребенка из достойной семьи, собираясь превратить его в евнуха-тайцзяня. Сразу видно, замышляешь смуту!
— Ваша светлость, живем мы вместе — это верно. Однако оскопление он сделал добровольно, я об этом ничего не знал!
— С какой стати ему себя калечить?
— Причины я не знаю, но если б даже знал, я не рискнул бы нынче объяснить. Лучше всего спросить его!
Правитель