Собеседник замолкает. Сидя в центре большого зала в окружении сотен людей, девушка вовсе не испытывает давления. И это, несмотря на то, что подавляющее большинство из присутствующих она никогда не видела в прошлом (кроме как в специальной картотеке, которую составил прадед заставил ее выучить наизусть, взяв обещание, что Ле Бовина будет дополнять или корректировать эту картотеку в будущем, когда его не станет). Не только барин Ле Шуй, но и весь зал не может ничего ответить на высказанную ранее тираду девушки. Ведь, все сказанное ею — сущая правда.
Несколько руководителей будто бы опустили в холодную воду, смывшую пелену с их глаз. Клан Ле, да, и любой клан Ядра планеты в действительности не принадлежит лидерам и руководителям кланов. Выживание миллиардов жителей Ядра зависит от Системы. Только Система позволяет им влачить свое жалкое существование дальше, и она же защищает их от внешних врагов. От тех же потомков предателя, например. Настоящий распорядитель всего и вся в Ядре — Система. Людям, поднявшимся на вершину, дозволено лишь организовывать быт нижестоящих, и то, в ограниченных Системой и Летописью Кланов рамках.
Праотцы, а также первые лидеры кланов с начала изоляции, были умными людьми. Летопись Кланов была составлена таким образом, что после того, как Система ее одобрила, все последующие поколения не смогут отменить законы этой Летописи, если не докажут Системе, что эти законы ограничивают их развитие, и что новая Летопись, придуманная ими, лучше. Из происходящего сегодня видно, что за сто тысяч лет, предприняв тысячи или десятки тысяч попыток изменить Летопись Кланов, жители Ядра последующих поколений так и не смогли убедить Систему изменить старую Летопись.
А исходя из этого, напрашивается очевидный вывод. Нынешнее поколение жителей Ядра глупее и менее благоразумно, чем поколение праотцов, создавших Систему, и первых лидеров, издавших Летопись. По крайней мере, с точки зрения Системы. И покуда любой принадлежник любого клана или рода стоит на высших законах Системы и Летописи, никто из присутствующих, будь он даже трижды старейшиной, никак не сможет наказать последователя древних законов. И пока эта барышня Ле Рюр не покинет логистическую базу, где все и вся находится под наблюдением Системы, иные рода ничего ей не сделают.
Она сейчас в своем праве. И по поводу прибытия с опозданием на четыре часа, и по поводу внешнего вида, и в использовании военного гироскутера для въезда в зал для вече, а также в свободном сидении на нем. За несоблюдение этикета и манер, если не наказать, то пожурить ее мог бы более высокопоставленный принадлежник рода Рюр, вот только проблема — над ней никого нет. Поэтому никто не имеет права распекать девушку, что прилюдно, что в личной беседе. Даже старейшины других родов. Когда составлялась Летопись, никто не предполагал, что кто-то из высших родов останется без старейшины, а может быть, предполагал и специально оставил такую лазейку и защиту для своих потомков.
Молчание начинает затягиваться, что только на руку Бовине, так как последнее слово остается за ней.
— Хватит! — неожиданно вмешивается старейшина Шуй. — Оставьте все ваши разногласия за пределами священного места. Сегодня нам предстоит уразуметь, как разрешить важные дела. Барышня, ты ведь знаешь, почему сегодня совет старейшин вызвал тебя на это место?
— Никак нет, — качает девушка головой, но на лице ее легкая улыбка. В эту игру можно играть вдвоем. — Я только знаю, что уважаемые старейшины и руководители столкнулись с некоторыми проблемами в торжище с нашим пособником из внешнего мира. А вот почему меня попросили прибыть сюда, я не знаю. Я не отвечала и не отвечаю за торжище. Система назначила меня на пост воеводы среднего уровня, а не урядчика. Торжище находится вне рамок моих полномочий. Старейшина Шуй, скажите, что может сделать для клана такая скромная девушка, как я? Для клана я готова сделать все, что в моих силах!
— Почему это ты не виновата в изменении перечня? — вновь поднимает голос барин Шуй, чувствуя поддержку своего старейшины. — Кто, если не ты?
Слова произнесены, но от другой стороны нет никакой реакции. Будто бы этот лидер общается со стеной. Проходит четверть минуты, половина минуты.
— Тебе есть, что сказать? — нахмурившись, спрашивает старейшина Шуй.
— Старейшина Шуй, я уже все сказала, — с удивлением смотрит на него девушка, будто только что обнаружила его присутствие. — А также задала встречный вопрос. Скажите мне, что конкретно я сделала не так? Я разумела, что раз Вы взяли столько времени на измышление, Вы, должно быть, кумекали над своим ответом. Неужто Вы запамятовали? Старейшина Шуй, это нехорошо. Будь я на Вашем месте, я бы уже начала думать о преемнике.
Другие старейшины начинают бросать странные взгляды. Лицо старика сначала бледнеет, затем краснеет. Он, естественно, хочет выпалить что-нибудь оскорбительное. Однако, препирания с маленькой девочкой только заставят его потерять лицо. Весь трясясь от гнева, он все же выплевывает сквозь стиснутые зубы.
— Ты договорилась о пособничестве с внешним игроком, — проговаривает он, тяжело дыша. — И только ты можешь с ним переписываться. Никто другой не может. Скажи нам, что ты сделала, чтобы игрок Макс изменил свой перечень и плату за такие нужные клану товары?
— Да, я договорилась о пособничестве, и да, я могу с ним переписываться, — сначала Бовина соглашается со словами старейшины, привлекая внимания окружающих. Но затем продолжает в неожиданном направлении. — И игрок Макс — весьма приятный в общении мужчина. Причем, достаточно молодой мужчина и мудрый не по годам. К сожалению, у меня никогда не было полномочий обсуждать с ним плату за товары. Я получила от него перечень товаров, которые он может отправить, и переслала барину Ле Году, затем уже от барина получила перечень необходимого нам и переслала Максу. Так повторилось несколько раз, пока перечень и плата не были утверждены. А затем Макс в одностороннем порядке изменил плату. Сама я никогда