Его острый поцелуй в метку едва не лишил сознания, и я дернулась от его первой попытки в меня войти. Но шансов не было — Харт только сильней вжал меня в стенку и безжалостно толкнулся членом, преодолевая сопротивление одним сильным рывком. Я вскрикнула и забилась в его хватке, но очередной укус в шею превратил меня в куклу. Запах мужчины впитывался в кожу, лишая страха. Харт качнулся назад и вернулся с силой, выбивая из моего горла новый вскрик, замер, тяжело дыша…
…и вдруг потерся обреченно о мою скулу.
Мы оба знали, что жизнь превратится в ад. И все, что отделяло нас от него — эти минуты.
Когда он двинулся снова, с моих губ сорвался стон. И еще один… и еще… Боль отпустила, сменяясь на что-то такое, что в здравом уме не предпочтешь. Но сопротивляться больше не было ни сил, ни смысла. Он перехватил меня поперек ребер, вжимая в себя, и задвигался жестче и яростней. Голодный — это чувствовалось в каждом вдохе. И теперь я стала единственным средством утолить этот голод.
Чем же ты так задолжал судьбе, что тебе подсунули такой счет? А я?
Но он не задавал себе вопросов — зверь поставил условие и не дал выбора. Нам обоим.
Голова кружилась, воздуха не хватало. Я царапала стенку ногтями, пытаясь не потерять сознание… когда вдруг внутренности скрутило резко и невыносимо.
Этот оргазм показался мне чудовищным предательством самой себя. Меня будто раздели догола и позвали весь город посмотреть, хотя единственным зрителем был Харт. И ему не было дела до моего состояния — его размазывало по мне от собственной разрядки. Кожа все сильней горела от его царапин, но задурманенный мозг воспринимал это как должное…
Пока в дверь вдруг не стукнули.
— Мистер Харт?! — крикнул кто-то.
— Не входить! — рыкнул он.
Все еще во мне, все еще еле дышал…
Но безумие потихоньку отпускало, холод помещения и ужас произошедшего застывали в жилах. Я слышала, как он в ярости скрипнул зубами и отстранился.
— Сейчас вернусь, — прохрипел сдавлено.
Глухой стук пряжки ремня показался новым выстрелом. В упор. Я сползла по стенке на пол, давясь слезами. Как же хотелось провалиться сквозь землю…
Глава 1
— Мистер Харт, прошу, откройте! Это адвокат мисс Линдон.
Я выпрямила спину насколько смогла. Быстрые шаги, щелчок замка…
— Мистер Харт, — послышалось ближе, и я нашла в себе силы развернуться спиной к стенке и съежиться, обняв себя руками. — Мисс Линдон…
— Я принесу ей вещи, — процедил Харт и удалился.
— Мисс, — кинулся ко мне папин адвокат… кажется, Джонсон… — Донна…
Я смотрела на него, не моргая, и видела во взгляде все. Не нужно быть особо проницательным, чтобы понять, что именно тут случилось — все будут чувствовать это еще долго. Да и по мне было все понятно. Не зря говорят же о таком виде «кот драл». Какая-то часть меня хотела сдаться. Провалиться, удавиться и исчезнуть… потому что никакой суд меня теперь не защитит. То, что в человеческом мире является тяжелым преступлением, здесь — просто акт присвоения. Да, вынужденного. Для обоих. Но кому это интересно?
Джонсон так и не отмер, а Харт уже вернулся назад с одеждой, бутылкой воды и аптечкой.
— Вон выйдите, — рявкнул он на Джонсона.
И тот не мог не подчиниться. Потому что этот зверь теперь был моим владельцем. Пока адвокат ошалело ретировался, Харт вернул стол в обычное положение, разложил вещи и шагнул ко мне. Я попыталась не даться ему в руки, но какое там! Он подхватил меня и усадил задницей на холодную поверхность.
— Не трогай меня, — дрожащим голосом выдавила я.
— Рот закрой, — схватил меня за подбородок, вынуждая смотреть в глаза. — Не надо делать все хуже, чем уже есть. Если думаешь, что теперь тебе все можно — ни черта тебе нельзя, поняла?!
— Я — не твоя собственность, — дернулась из его рук. — Я тебе не породистая девочка, которых учат тебе в глазки заглядывать! Ты допустил ошибку сегодня, господин прокурор, и будешь за это отвечать!
Последнее, что следовало бы делать в эти минуты — угрожать. Лучшее — отползти на достаточно большое расстояние друг от друга и зализать раны. Но все лучшее уже было в моей жизни.
— Войны со мной хочешь? — притянул к себе, снова теряя самообладание. — Совсем ума нет ни капли? Как тебе третий уровень выдали? Папочка подсуетился?
— О, да, — оскалилась я, дрожа внутри все сильней. — Поэтому в твоих же интересах убрать от меня лапы!
Дьявольский оскал медленно завладел его жесткими губами, и он сжал пальцы сильней. А когда он заговорил, понизив голос, меня затрясло.
— Ты сидишь тут голая. Один на один со мной. С моей меткой, отметинами и запахом. И нарываешься. Уверена, что хватит ума и сил? — Он дышал все тяжелее, а это говорило о том, что его голод возвращался, а мозги отказывали не меньше моих. — Одно мое слово, и я запру тебя тут в одиночной камере — имею право и по факту задержания, и по факту твоей мне принадлежности. И уверяю тебя — твоему адвокату понадобятся недели, чтобы вытащить тебя отсюда хотя бы в соседнее крыло, где можно будет помыться. — Он сделал жесткую глухую паузу, давая мне возможность осознать полноту этой угрозы. — Ну что, продолжим ночь?
Он отпустил подбородок и дернул меня за ноги, вынуждая обнять его бедра. Между ног уперся его напряженный член, сдерживаемый штанами.
— Отпусти меня, — сжалась уязвимо, униженно сдаваясь. — Пожалуйста.
Харт с хрипом выдохнул и выпустил, берясь за