Aliny4
Розы она вырастит заново
Маргарита не сразу поняла, что Воланд отправил их в ад.
На конкурс «Микроскоп-2», номинация Мистика.
Фандом: Мастер и Маргарита, Доктор Кто
Персонажи: Маргарита Николаевна/Мастер, Маргарита Николаевна/Девятый Доктор
События: Пристанище
Предупреждения: AU
Комментарий автора: Это может быть любой Доктор, но автору милее 9-ый.
Если вам здесь кажутся какие-то религиозные отсылки - вам не кажется. Или кажется. Или автор сам ещё не решил.
Параллель с Мастером из Доктора случайна, но под определённым ракурсом тоже может иметь смысл
Алые, как кровь и белые, как снег — розы окружали её, дурманили своим сладким и крепким ароматом. Маргарита шла по цветочному полю сквозь лёгкий туман, срезая самые яркие цветы, чтобы свежим букетом чуть оживить душные вечера Шуберта и дружеских встреч, тусклые дни беззвучия и бесцельной работы Мастера.
Она любила розы, а здесь розы не надо было поливать и полоть — они всегда цвели. Даже срезанные бутоны за ночь отрастали вновь.
Это был мир безвременья и одиночества. Старый слуга молчаливо заваривал чай, ни взглядом, ни словом не показывая, что он живой; а виноград, увивающий стены дома, казался и вовсе искусственным. Только прогулки отвлекали Маргариту от утомляющего однообразия. Мостик через реку — река, казалось, тоже застыла, повторяя одни и те же рисунки серебристых струй воды, — и бескрайнее розовое поле.
Вдруг сквозь туманную дымку мелькнуло что-то жёлтое. Она шагнула в ту сторону, и ещё — и вдруг ахнула.
Откуда в её саду мимозы? Эти отвратительные жёлтые цветы, с которых и началось...
С которых началось всё.
Внезапно воздух перед ней задрожал и прямо посреди поляны, окружённой массивными деревьями, увешанными огромными соцветиями крошечных жёлтых цветов, появилась телефонная будка — синяя, словно небо перед сумерками. Спустя пару секунд из этой будки вышел человек. Чёрный кожаный пиджак, короткие волосы... В нём не было ничего особенного, но чем-то — совершенно неуловимо! — он напоминал ей Мастера.
— Простите, — обратился он к Маргарите. — Я немного заблудился. Куда я попал?
— Это наш мир. Мастера и мой, — спокойно ответила Маргарита, наблюдая за незнакомцем. — Кто вы?
— Я? Доктор.
— Это ваше имя или профессия?
— Да! И имя, и профессия, и состояние души. Вы не против, если я немного побуду в вашем мире? Мне надо кое-что починить.
Маргарита так и не сказала своему Мастеру про незваного гостя. Вместо этого она приходила к Доктору каждое утро, нагружённая подносом с турецким кофе и собственноручно испечённым печеньем. Доктор прерывался, с благодарностью принимал подношение и подолгу рассказывал такие невероятные истории, что у неё замирало сердце.
И где-то внутри у неё раненой птицей бился вопрос: зачем создавать миры, если можно их... исследовать?
К тому же Мастер больше так ничего и не создал. Он только писал — и выбрасывал, сжигал написанное; он только страдал и жаловался на отсутствие вдохновения. Он словно бы ждал, что она будет страдать вместе с ним. Маргарита была Мастеру не интересна — словно она была лишь элементом обстановки, как ваза с алыми розами.
Когда-то Маргарита была так воодушевлена красивой картинкой, нарисованной мессиром, что не сразу поняла, что Воланд отправил их в ад. А когда поняла, готова было проклясть саму себя за это.
— Я улетаю вечером, — сказал однажды Доктор, задумчиво глядя на безветренное цветочное поле.
— Я с тобой, — сказала Маргарита, и Доктор кивнул. Маргарита давно знала, что Доктор — не человек, и его реакция только подтвердила это. Впрочем... всё что угодно лучше, чем этот мир. И кто угодно лучше, чем Мастер.
Хотя тут она лукавила. Лучше Мастера было только одно существо, и оно сейчас было перед ней.
* * *
Мастер сидел во дворе и смотрел на закат. Поржавевший газон вводил его в уныние, как, впрочем, и всё вокруг.
Двадцать лет — ровно столько прошло в этом безвременном мире. Двадцать лет назад тут появился ветер и стали вянуть цветы. Двадцать лет назад Маргарита исчезла, исчезла не попрощавшись — ох, он не сразу это заметил, просто однажды понял, что цветы в вазе завяли, а новых так и не появилось.
Он искал, но Маргариты нигде не было. Старый слуга привычно молчал в ответ на любые вопросы, а однажды и вовсе исчез, словно и его тут никогда не было.
Мастер закончил три романа, последний из которых искренне считал шедевром; он научился печь печенье и даже ухаживать за цветами.
Розы завяли, а жёлтые мимозы остались.
И он смотрел на оранжевый закат, жёлтые кроны мимоз и думал, как же здесь не хватает алых роз.
Внезапно что-то изменилось. Задрожал воздух среди деревьев, и там — прямо посреди жёлтого сада! — появилась синяя телефонная будка.
Из него вышла Маргарита — всё та же Маргарита, но на двадцать лет старше, — и молодой красивый юноша.
Юноша почтительно поцеловал Маргарите руку, а она в ответ крепко его обняла.
И отступила.
Через минуту будки и юноши не было, но рядом с Мастером была Маргарита.
— Кто это? — спросил Мастер хриплым голосом.
— Сын, — легко ответила она.
— Наш?
— В этом мире не может быть детей.
Он понял. Что-то тисками сжало его сердце, защипало глаза. Он ждал и надеялся, что Маргарита вернётся, но почему так?
Он взял её руку и почтительно поцеловал — так же, как её — не его! — сын минутами раньше.
— Прости за то, каким я был. Я написал кое-что. Прочитаешь?
Она смотрела на него внимательно — и улыбалась, светло и нежно. Впервые с тех пор, как они здесь оказались.
* * *
Их мир-тюрьма изменился, стоило Маргарите его покинуть. Изменился и сам Мастер — морщинки добавляли ему обаятельности, и — наконец-то! — он смотрел не куда-то внутрь себя, а на неё.
Маргарита любила Мастера... как любила и Доктора. Сын и вовсе сделал её счастливой, подарив ей те чувства, о которых она не смела и мечтать.
Она покинула мир, полный опасности и приключений и вернулась домой, в тихую гавань. Розы она вырастит заново. Да и не только розы — теперь у неё было множество семян самых диковинных растений. Её приключений хватит на множество романов Мастера, и на множество бесед с