Несколько часов понадобилось, чтобы разобраться в системе и найти способ отстыковки одного из мертвых фрегатов. Специалисты бы справились быстрее, но таких не было. Хомский закрепился за торчащие из стен конструкции, совершенно не приспособленные для человека, и смотрел, как фрегат неторопливо уходит от причальных захватов. Долгого ожидания они себе позволить не могли, и Басов после тщательного прицеливания выпустил по корме фрегата короткую очередь из точечных пушек. Мертвый корабль дернулся, получив импульс, и начал удаляться быстрее, забирая при этом в сторону. Теперь место оказалось свободным.
Специальными программами на такой случай люди из будущего не озаботились, и Басову пришлось швартоваться вручную. Он не рассчитал совсем немного, ударом людей на причале едва не разметало по стенам, но захваты сработали четко, соединяя верфь и фрегат.
Приказав людям возвращаться обратно, капитан попробовал соединиться с внутренней сетью верфи, но та молчала, сигнал уходил, но не мог найти приемник. Но возможно, это и к лучшему: неизвестно, что бы вышло, если бы ИИ верфи очнулся.
Хомский с людьми Басова вернулся через двадцать минут. Скафандры они скинули еще в ангаре, но все же принесли на себе аммиачную вонь, оставленную рассеявшейся атмосферой газового гиганта. Ее Басов почувствовал даже сквозь кокон. Сержант быстро заскочил в свой, тут же оказался в виртуале, спросил:
«Куда теперь?»
Басов толкнул к нему карту, и Хомский присвистнул. А через несколько минут они снова прыгнули, унося с собой вражескую верфь.
***
Бой здесь уже заканчивался. Перевес, как и почти везде в человеческих системах, оказался на стороне врага, все небо над планетой, крупным сельскохозяйственным центром в этой части космоса, было заполнено погибшими кораблями и разрушенными орбитальными платформами. Поверхность планеты покрывал толстая непрозрачная завеса из гари и пепла. Сфера висела в полутора тысячах километров от планеты, и к ней стягивались закончившие инспекцию системы фрегаты. Кое-где еще тлели локальные сражения, но все уже было кончено.
Басов постарался отгородиться от того, что открывало изображение с телескопов, но ярость старалась прорваться, не найдя выхода, отдавалась тупой болью в груди. Капитан почувствовал, как его рука в коконе дернулась к грудине, заставил себя дышать ровно и глубоко. Скоро все это закончится. Так или иначе. Рядом вибрировал от злости и напряжения Хомский.
«Что дальше, капитан?» – спросил он, и голос его звенел.
А дальше верфь полетела по четко рассчитанной траектории, которая проходила совсем близко от сфероида чужаков. Расчет был на то, что ИИ не станет бросать такой лакомый кусок. А также на то, что он не станет задаваться вопросом, откуда здесь могла взяться верфь. Все системы были отключены, капитан и сержант покинули коконы, теперь они заняли места навигаторов, изучая происходящее на экранах. Погасили даже освещение, полностью заглушили прыжковый двигатель, систему хронореверса – все, кроме жизнеобеспечения, чтобы можно было вывести реактор на минимальную активность и не выделяться фоне мертвых кораблей.
Им повезло. Сфера перехватила их, когда Басов уже готовился признать поражение. Это была одна из самых слабых частей плана, и он вызывал больше всего возражений у Хомского, хоть против этой части плана он ничего не имел. Верфь медленно ползла к сфере, притягиваемая чем-то вроде причального луча. Обзор снова шел только с пассивных датчиков, но их хватало вполне, чтобы рассмотреть происходящее. Поверхности на сфере все еще не было, и Басов теперь видел, как ее заполняют прибывающие корабли. Они занимали места, повисая в магнитом поле, удерживаемые только им, многие сотни, но когда поток фрегатов иссяк, они с Хомским не без злорадства увидели, что в сфере осталось слишком много свободного места. Люди все же учились справляться даже с таким врагом.
Верфь приближалась неторопливо, и заняла место внутри точно в тот момент, когда все фрегаты чужаков уже приготовились к переносу. Ее разместили в пустом пространстве, подвесив на магнитных полях. Сейчас все решится. Сейчас… Оболочка сферы снова стала непрозрачной, отсекая не только свет, но и прочее излучение. Фрегат оглох и ослеп, Басову оставалось только смотреть в потемневшие экраны. Хомский из соседнего кресла бросил мрачно:
– Кажется, началось.
Ушел ли сфероид в прыжок? Через час они договорились считать, что да.
***
– Капитан, мы на месте! – в голосе дежурившего в рубке юнца звучали страх и возбуждение.
Как раз в это время Басов сидел на камбузе, но уже через полминуты прильнул к экранам. На первый взгляд ничего не изменилось, но он тут же понял: звезды! Над той частью сферы, в которой находилась верфь, оболочка растворилась, открывая темный провал космоса, их снова потянул магнитный луч, на этот раз наружу.
Басов смотрел на экраны, переключаясь между камерами, наконец, сел в кресло, не отводя взгляда от изображения. Они оказались на орбите планетоида, точный размер которого трудно было определить невооруженным взглядом. Не меньше пятисот километров в диаметре, сейчас он был освещен только с одной стороны, и на темной стороне царила непроглядная тьма. А с освещенной…
Металл, сплошной металл, башни, уходящие на километры вверх, темные ущелья, равнины. Если и была у этого каменная основа, теперь она похоронена под слоями металла, блестящего под светом звезды. По орбитам на разных высотах двигались сотни, если не тысячи конструкций. Часть из тех, что сейчас оказались ближе всего, Басов опознать сумел, все те же автофабрики, верфи, по большей части пустые, множество – совершенно непонятного предназначения. И сферы. Очень много сфер. Только в той части пространства, что успел окинуть взглядом капитан, их были десятки. И прямо у него на глазах из прыжка выходили новые.
– Что-то их здесь слишком много, – сказал неслышно подошедший и вставший за плечом Хомский.
– Похоже, мы попали к ним в гнездо, –