— Да ты обалдел?
Моему возмущению не было предела.
— Я тебя предупредил, ты сама отказалась, — заявила мне эта наглая морда.
— Да ты, да ты…,
Я даже не могла подобрать слов от такой наглости.
— Больше никакой вонючей дряни в доме, где я сплю.
— Так спи в сарае или на улице! При чем тут я? — заорала я. — А тем более мои духи. Мне их мама подарила, — закончила я расстроенным голосом.
Мне и вправду было жаль эти духи. Это ведь подарок. И не от кого-нибудь, а от мамы. Ведь так приятно получать в подарок от близких людей то, о чем мечтала. В эти моменты так остро ощущаешь их любовь и понимаешь, что на свете есть человек, который помнит, что ты хотела именно эти духи. А он взял и выкинул. Просто гад.
Я развернулась и, расстроенная, пошла обратно. Поскорее бы он уже уехал. Я наблюдаю его физиономию всего несколько часов, а он мне уже надоел. Даром мне не сдался такой натурщик. Духи ему мои не понравились. Посмотрим, что ты скажешь на сверхвонючие индийские аромапирамидки. И я злобно улыбнулась. Готовь свой нос к благовонной атаке, чувствительный ты мой. Духи я тебе не прощу.
Вернувшись в дом, я первым делом расставила везде самые вонючие пирамидки и запалила их. По избе тут же стал стелиться удушливый дым с ароматом индийских благовоний. Все слилось в один невообразимый тошнотворный запах. Даже мне стало немного плохо, но я держалась стойко и не собиралась отступать. Пусть тут все провоняет! Может, пораньше уедет, если у него такой нос чувствительный.
Сосед успел только сунуть нос в избу, тут же чихнул, грязно выругался и захлопнул дверь. То-то же! Тоже мне, нюхач нашелся. И я довольно улыбнулась. Хотя у самой уже голова слегка кружилась. Может, и вправду переборщила? Пойду-ка я лучше на улицу. В такой аромазавесе не то что комары, тут самой бы ноги не откинуть. Схватила блокнот и, слегка покашливая, вывалилась наружу. Тут же до меня донесся ехидный смешок.
Я повернулась к сидящему на завалинке соседу и молча села на крыльцо. Что-то отпуск перестает быть томным. И это при том, что он еще не начался.
— Слушай, Андрюша, а когда ты, говоришь, уезжаешь? — устало спросила я.
— Когда захочу, тогда и уеду. Не хватало мне еще отчитываться перед всякими, — зло пробурчал он. — И сегодня меня не жди, ночевать в доме в такой вонище я не буду.
— Ой беда-беда, даже не знаю, как теперь спать-то без тебя буду. Наверное, не усну. Буду у окошка сидеть да тебя поджидать, — съехидничала я.
Он пропустил мимо ушей мои слова и продолжил:
— И вообще, я часто не буду здесь ночевать, у меня кое-какие дела в…
— Ой, оставь при себе подробности своей интимной жизни. Меня они вообще не волнуют, — перебила я его. — Но учти, в дом никого таскать нельзя! Это седьмое правило, ясно?
— Ага, сама-то в них еще не запуталась?
— Нет, с чего бы мне это делать?
— До чего же ты …, — он сделал паузу, смерил меня взглядом своих потрясающе голубых глаз и закончил: — ершистая. Я тебя предупреждаю: если утром я обнаружу хоть одну из тех дряней, вышвырну вместе со всеми твоими вещичками в реку. Поняла?
Да уж, замашки у него явно барские. И только я собиралась высказаться, как он встал и ушел в сторону леса. Босой и в одних шортах. Хорошо, что не голый. Это до чего же нужно любить свободу, чтобы шататься по лесу босым? Он быстро удалялся, а я рассматривала его широкую спину и узкие бедра. Ну до чего привлекательный! Собака! И рука сама потянулась к карандашу. Ну что ты с ней будешь делать?
Я так увлеклась, что писала практически до темноты. Такого погружения и состояния потока мысли я еще никогда не испытывала. А когда вынырнула из него, то поняла, что все эти часы была беспросветно счастлива, погружаясь в историю героев и проживая их чувства вместе с ними. Вот что является одним из самых больших счастий в жизни человека — удовольствие от дела.
Поднялась и, хрустнув косточками, зашла в избу, чтобы тут же с ругательствами на устах начать открывать все окна и дверь. Да пусть меня лучше заживо обглодают полчища комаров, чем нюхать эту невыносимую вонь всю ночь. Ну, Танька! Напихала дряни.
Пока проветривала дом, слегка продрогла. И сейчас, стоя в пижаме со своими любимыми котиками, рассматривала кровать соседа. А может, на ней поспать? Его все равно не будет ночью. На печке ведь никогда не спала. А если упаду? Но вбитое годами правило совместного проживания в общежитии «даже не садиться на чужие кровати без приглашения» не позволило мне с комфортом устроиться на большом ложе. Поэтому, пыхтя, стала забираться на печь.
А что? Матрасик мягкий, белье свежее постелила. Даже подушка не подкачала. А уж пуховое одеялко было и вовсе выше всяких похвал. Да на кой мне сдалась его кровать, когда у меня такая чудесная печка? Я задернула занавеску и с наслаждением погрузилась в состояние дремоты, которое после долгого дня обещало быстро перейти в крепкий сон.
Но только я почувствовала, что сон уже готов принять меня в свои пушистые лапки, как снаружи дома послышался какой-то шум. Я открыла глаза и прислушалась. В полнейшей ночной тишине я отчетливо услышала, как вокруг дома кто-то ходит. Сердце замерло от страха, вот в этот момент я была бы совершенно не против того, чтобы мой сосед мирно спал в своей кроватке. Даже если бы с ним была его местная дама сердца. Да хоть две. Как же жутко здесь одной! И почему мне казалось, что это хорошая идея упрятать себя в глухую деревню? Идиотка.
Я еще некоторое время лежала и тряслась от страха под одеялом, но, сколько бы я ни прислушивалась, шум пропал, и снова стояла оглушающая тишина. Только я облегченно выдохнула, как прозвучал протяжный волчий вой. Мамочка! Я даже закусила одеяла от страха. Как же громко и как близко! Тут что,