– Да-а? – только и смог произнести Петр, припомнив утреннюю словесную «баталию» с местным «авторитетом». – До чего дожили, урки уже заявы пишут…
Кто? – удивился подполковник. – Этот… Да нет… Какой же он урка… Да младший лейтенант?
–Так точно товарищ подполковник, – отрапортовал младший лейтенант и закрыл папку. – Гражданин Корольков Валерий Алексеевич никогда не привлекался и уголовной, административной или иной соответственно и не отбывал наказания…
– Что? – ошарашено, воскликнул Петр, не веря своим ушам. – Так он же… Так я же… Ух ты блин… – Петр замолк не в силах что-либо вымолвить.
– Ха, ха, ха, – засмеялся подполковник, Петр заметил, что и младший лейтенант тоже прячет улыбку. – Что уже поговорили? – веселился подполковник. – Делили сферы влияния? Да ты не обижайся… майор… – сказал он весело. – Просто такая у гражданина болезнь… Шизофрения, или как тем еще… Короче, болен он ровно настолько, чтобы не быть опасным и жить среди людей и ровно настолько, чтобы быть на учете…
– А как же наколки? – спросил Петр. – За них же спросить могут… Те настоящие…
– Были, хотели… – подтвердил подполковник. – Но расхотели… Когда разъяснили…что к чему… Короче Корольков В.А. бывший театральный актер у которого перемкнуло что-то в голове и вот он застрял в одном из своих образов… А наколки выполнены одним из его коллегой по театру художником-декоратором нестираемыми красками весьма достоверно и с художественным вкусом. Художник этот он раз в два-три месяца приезжает сюда и обновляет их… Что? – поинтересовался он у Петра. – Поверил?
– Не то слово, – закивал Петр. – Все было предельно убедительно…
– Да, – согласился подполковник. – Корольков был где-то даже гениальным актером но… Печальная история… Хочешь, зайди поговори майор… Он безвредный… Но без алкоголя… – предупредил подполковник Петра. – Не пьет он, да и не поймет…
– Спасибо, – все еще не придя в себя от удивления, сказал Петр. – Будет время, зайду…
– Ну, давай, майор… – подполковник пожал Петру руку. – С фирмачами я переговорю и позвоню… Лады?
– Хорошо, – принял предложение подполковника Петр, – Буду признателен…
– Будешь…– широко усмехнулся подполковник, и Петр закрыл за полицейскими дверь.
– Охренеть! – вслух произнес Петр, оставшись один. – Так развести…
Как бывший боец разведполка он прекрасно понимал, что такое перевоплощение дорогого стоит.
– Это же надо уметь, – помотал головой Петр, отгоняя ненужные воспоминания из своей службы, где ему не раз приходилось выступать под разными личинами. – Артист, блин…
Часом, позже сходив в местный лабаз, то есть магазин сельского типа, Петр, купив торт, направился к дому номер 27. Идя по улице, Петр думал что, наверное, в свое время здесь жить было престижно. Дома сплошь каменные и преимущественно двухэтажные расположились на естественном склоне с видом на долину перечеркнутую речкой, которая как рассказали Петру местные жители в магазине, по весне выходила из своих берегов, превращаясь в небольшое озеро.
– «А ранней зимой здесь сказочно», – мысленно восхитился Петр, задрав голову рассматривая дома теснившиеся практически на самом склоне. – «Роза ветров северо-запад и склон служит естественной преградой…»
Пройдя улицу, Петр остановился у знакомого уже штакетника и разглядел кнопку электрического звонка, сливающуюся с цветом краски. Посмотрев по сторонам – улица было пустынна, Петр вынул из кармана носовой платок и вытер шею. Солнце припекало, будь здоров, но Петр, будучи в доме особой жары не ощущал, и это было еще одним из факторов, почему люди здесь строили дома:
– Блин, – тихо проговорил и нажал на звонок. – Может, а ну ее эту квартиру, а выкупить дом у хозяина?
Петру все больше и больше нравился поселок, его расположение, сам дом и хотя он пробыл здесь не весь день, но уезжать отсюда он уже решительно не хотел…
– Кто там? – раздался знакомый голос за забором и Петр, изобразив улыбку, дружелюбно произнес:
– Валерий Алексеевич, прошу простить если помешал… Это ваш новый сосед… Пришел вести мирные переговоры…
– «Что война?
Суровых дней печали, горестей,
с собой несет она…
Кому-то в дом войдет с косою в гости,
а кому и мать родна!» – торжественно продекламировал Корольков стоя на крыльце своего дома. В светлых брюках и в рубашке Корольков выглядел светски, что не вязалось с его утренним образом, так что Петр поначалу даже засомневался – с тем ли человеком он разговаривает? Перемены были разительны, теперь нынешний «Пиковый» выглядел как типичный литератор на пенсии, разве что соломенной шляпы не хватало и усов – был бы вылитый Горький.
– А что? – поинтересовался Петр. – Интересуетесь оружием?
Петр задал вопрос наобум, он еще не совсем понял, как реагировать на слова бывшего актера.
Корольков на миг опешил от вопроса, словно ища подвох, но Петр высоко поднял руку с тортом, демонстрируя, что пришел с мирными намерениями. Корольков совсем не по-писательски почесал затылок и пару секунд спустя, изрек:
– «Будь ты аспид окаянный,
иль ирод, алчущий крови…
Бродяга, стиснувший клинок,
в руке… Не прячь намеренья свои!»
– Валерий Алексеевич, какой клинок, Побойтесь Бога! – обалдевший от странной поэзии Королькова удивленно воскликнул Петр. – Пришел я в гости торт покушать, историю интересную послушать… – решил попробовать, Петр, заговорив стихами.
Корольков, услышав рифму, замер и как показалось Петру, взглянул на него совершенно другими глазами, теперь в них был интерес. Бывший актер поработал пальцами, словно суша их, сложил их вместе, уперев домиком под подбородком и, наконец, торжественно произнес:
– Заходи служивый!
Глава 05. Алексей. Успехи, они же проблемы…
– Алексей Иванович, ваша жена звонила, – напомнила Алексею Инна Григорьевна – шестидесятилетняя женщина, словно монумент восседавшая за своим столом, служившим последним рубежом в кабинет генерального директора транспортной компании «Крылатый единорог».
– Спасибо, – бросил Алексей, входя в свой кабинет. Его личный охранник остался снаружи, так как никто не мог вынести скверного характера пожилой секретарши генерального директора.
– «Чудит», – шептались за спиной Алексея сотрудники. – «Нет бы взял молодую с ногами от ушей и бюстом как у какой-нибудь секс-бомбы… Ан нет мымру какую-то нашел…»
Шерстову Инну Григорьевну Алексей нашел на рынке. Еще в первый год существования компании. Женщина, страдающая незалеченным артритом, продавала вязанные шерстяные носки, и что заметил Алексей к ней крайне редко подходили местные «держатели» рынка. Подойдя к ней в качестве покупателя, они разговорились, и Алексей выудил у нее, что Инна Григорьевна до последнего дня своего существования работала в обкоме партии секретарем. Алексея поразили ее твердость, несгибаемость суждений в адрес нового руководства страны и