— Нельзя, никак нельзя, не та я сейчас «персона». Хотя деньжат «срубил» бы немало, на многое бы хватило. А уж подписчиков бы добавилось…
Алехандро тяжело вздохнул — за это десятилетие своей «второй жизни» он научился скрывать эмоции. И только сейчас, сидя на камнях у бурлящей реки, в которую свалился вместе с подмостками, как тот артист «погорелого театра», он мог убрать на минуту «личину».
Но теперь придется ее снова надеть, эту надоевшую за десять лет «маску» — долг и честь превыше всего, и никто от этой ноши его не избавит, даже сама смерть. И крепче любых уз его связывает та клятва, которую он принес у постели умирающего «команданте»…
Этот «мост дружбы» связал через полтора века две отвоевавших страны…
Глава 2
— Впору сойти с ума. Выходит, меня действительно занесло в «кулес дьябло», только непонятно в каком времени «он» мной пердел…
Алехандро прыснул от собственной шутки, пусть невеселой, хотя на самом деле несколько часов тому назад сходил с ума, причем в самом прямом смысле. Мозги встали на раскоряку, покрывшись безумием после первой четверти часа начала пути. Иначе не скажешь — вместо относительно ухоженного леса национального парка самые натуральные заросли, пусть и не сельва, тогда бы хана настала — без мачете бы не пробрался. Вот тут мужчину пробил жуткий страх — такое было возможно только в кошмарном сне, но все с ним происходило наяву. Можно подумать, что он блуждает по кругу, если бы не шел по компасу, хорошо, что никогда с ним не расставался, благо в одном браслете смонтированы вместе с часами.
И что самое страшное — никаких следов цивилизации от слова совсем. Ни одной натоптанной людьми тропинки, нет брошенных окурков или оберток — ощущение, что он вообще попал в заклятое место без всяких признаков существования человечества. И только через несколько часов мучительного пути Алехандро в том полностью уверился — пропали заасфальтированные шоссе вместе с селениями, словно их никогда и не строили. Эфир, который он несколько раз прослушивал, пуст как пластиковая бутылка — в наушниках только шум и никаких радиоволн. И вот случилось главное — два больших города, и отнюдь не только по местным меркам, исчезли, словно по мановению волшебной палочки, или что правильней — «корова языком слизала». Вообще ничего от них не осталось — ни улиц с многоэтажными домами, ни скверов с парками, ни тысяч автомобилей, ни моста через реку. Вообще ничего, словно их никогда не было, либо они существовали только в его воспаленном воображении. Но они ведь были в его времени, и в том можно было смело дать голову на заклание. Ведь все дело в том, что окружавшая его местность осталось пусть измененной, вернее пребывавшей в своем первоначальном виде, «первобытном», как говориться, состоянии.
Однако есть множество нюансов — вполне узнаваемые края, ему хорошо знакомые по той самой прежней жизни, до попадания в «задницу». «Привязки» им были проделаны уже десятки раз, и от полученных результатов волосы вставали на голове дыбом.
— Никогда бы не поверил в путешествия во времени, если бы сам таковым «странником» не оказался. Вот такая для меня «жопа»…
Мужчина усмехнулся — теперь после того как прошла паника, он начал думать вполне рассудочно, эмоции больше не захлестывали.
— Одно хорошо — люди здесь живут, осталось только их найти!
Действительно — во всех злоключениях виновата «задница», проход через которую стал своего рода «временным порталом», который его перебросил в непонятно какую эпоху. На той стороне Параны, парагвайской, виднелись несколько хижин, но судя по всему давно оставленных — крыши провалились. Да и на его берегу везде видны следы оживленной человеческой деятельности — протоптаны дорожки, одна из которых уходила на юго-запад, до нее он просто не добрался. Есть старые кострища, но пепел с углями давно слежавшийся, а два поставленных навеса рухнули задолго до его прихода. Срубленные деревца сказали ему о главном — эпоха железа уже наступила, на древесине были хорошо видны характерные следы от работы не топором, именно мачете, которыми все местные жители умеют пользоваться с детства. Это означало одно — конкиста уже прошла, и аборигены вовсю используют металлические орудия. Причем в самом широком обиходе, раз даже в таком затерянном краю, которые в северных странах недаром называют «медвежьими углами», есть следы явно осмысленной деятельности.
— Мне бы на самих людей посмотреть, тогда бы точно понял, в какое время попал. Но мачете с иезуитами пришло, их в провинции Мисьонес много тогда было — десяток миссий, само это название о том говорит. Все их селения чуть южнее, на Игуасу их никогда, то есть сейчас, не имелось. Так что если пойти туда с утра, то уже завтра выйду к обжитым селениям. Хотя…
Алехандро надолго задумался, еще раз внимательно осмотрел окрестности, особенно противоположную сторону реки. На зрение моряк никогда не жаловался, пригляделся, машинально сощурив глаза, и вскоре выругался с немалым облегчением в голосе.
— Отставить правление иезуитов — они уже в прошлом, даже с нынешней точки отсчета. Сейчас все гораздо позднее по времени. Если не ошибаюсь, то на том берегу я сейчас вижу остатки пристани. Да, именно так — а для чего тогда бревна городить? Зачем их вбивать в речное дно? Такие причальные сваи лодкам не нужны. Тут речь может идти только о пароходах, а они появились при старшем Лопесе, а это начало второй половины девятнадцатого века, и никак не раньше. А ведь это серьезная зацепка…
Возбуждение накатило приливной волной — Алехандро еще раз всмотрелся в бревна, страшась ошибиться в своих предположениях. Нет, за рекой были именно остатки разрушенной пристани, видимо смытой