— Продолжим?
— Да. Ты же не думаешь, что теперь я просто возьму и уеду?
— Дети не поймут, если ты внезапно останешься тут жить.
— Только это и беспокоит меня. Я, конечно, поеду домой, но, — повернул он мое лицо к себе. — Я буду часто наведываться. Каждый день.
Я рассмеялась. Я была умиротворена и счастлива в его руках.
Я вовсе не была против, чтобы он приезжал. И даже если он решит остаться навсегда с нами — буду рада.
Я простила. Сегодня поняла, что окончательно простила.
И больше не сожалею о том, чего уж не вернуть — о наших потерянных годах и вынужденной разлуке.
Однако мы можем построить счастливое будущее, если не станем больше глупить и отталкивать друг друга.
Руслан прижался к моей спине и глубоко задышал — уснул.
А я прижалась к родному человеку теснее и закрыла глаза — блаженство.
И всё-таки жизнь — невероятная. Такая многогранная…
И в ней столько много решений. Можно сделать по одному, и тогда жизнь потечет по одному сценарию, а можно поступить совершенно иначе, и тогда судьба твоя сложится тоже иначе.
Мы — кузнецы своего счастья, верно люди говорят. От наших действий многое зависит в нашей жизни. И в первую очередь — чувство счастья и полноты жизни.
Я научилась жить без него. Не умерла, и жизнь моя не остановилась.
Но была ли счастливой эта жизнь?
И главное: хочу ли я жить без него, хоть и научилась дышать без?
Ответ: не хочу.
Я хочу быть счастливой и любимой. И этот выбор нужно делать мне самой.
91.
Пару лет спустя
— Как я выгляжу? — взволнованно спросил Руслан.
На нем был костюм стального цвета, белоснежная рубашка и темно-серый галстук. Ботинки были начищены так, что солнечные блики на них слепили глаза.
— Очень серьёзно и представительно, — сказала я, смахивая невидимые пылинки с его напряженных плеч.
— Уверена?
— Абсолютно, — пришлось прикусить изнутри щеку, чтобы не рассмеяться, — не переживай, всё пройдет отлично.
Если бы кто-то со стороны посмотрел на моего уже дважды мужа, то наверняка бы подумал, что этот солидный, представительный мужчина отправляется на самую серьёзную сделку в своей жизни. На которой если уж не миллиарды, то сотни миллионов точно на кону.
На деле всё гораздо проще и скромнее.
Наше самое первое Первое сентября!
Ради такого важного мероприятия, Адашев взял отгул на работе и отменил все дела, решив в этот день полностью посвятить себя семье: мне, Дарине и Егорке.
И вот дети ещё смотрели мультики, а он собирался с такой ответственностью и волнением, как будто это ему предстояло впервые сесть за парту.
— Где цветы?
— Уже везут, — покорно сообщила я.
Руслан свято верил, что на первую линейку надо идти исключительно с гладиолусами. Поэтому мы заказали два красивых букета, составленных из белоснежных и багряных, словно кровь, веток с бутонами.
— Ты Дарину заплела?
— Конечно.
— А Егору бабочку приготовила?
— Да.
— А костюмы им погладила?
— Да, — вздохнула я, наверное, в сотый раз отвечая на эти вопросы, — сумки собрала, инструкции дала. Всё под контролем.
Я знала, что он будет чокнутым папашей, но, чтобы настолько…
И всё же это было приятно. Так приятно, что словами не передать. Мужчина – трепетно относящийся к своим детям всегда прекрасен.
Когда время пришло, Дарина и Егор отправились одеваться, как два маленьких, но очень ответственных солдатика. Они тоже волновались, хоть и не так явно, как их родитель, и когда мы все выходили из квартиры, вели себя на удивление тихо и спокойно.
— А если нам не понравится учительница? — спросила Даринка, пока мы спускались на лифте.
— Понравится. Елена Сергеевна – замечательный учитель. И класс у вас будет замечательный. Все будет отлично.
Она сосредоточенно кивнула и взяла Егора за руку.
Так они всю дорогу и продержались, пока мы ехали к школе. А там, два таких гнома с рюкзаками и огромными букетами, присоединились к выводку ребят, стоящих возле молодой учительницы с табличкой «1В».
На торжественную часть их выставили полукругом возле крыльца. Была речь от директора и выступление учеников. Потом вышел рослый старшеклассник и кнопка-первоклашка. Он посадил ее к себе на плечо и пронес мимо рядов взволнованных и восторженных ребят, а она со всей серьёзностью звонила в колокольчик.
Я так растрогалась, что у меня аж глаза защипало. Пришлось лезть в сумочку за салфеткой, иначе мне грозило остаться с чёрными разводами от туши на щеках.
— И мне тоже. — пробухтело со стороны Руса.
Он, конечно, не ревел, как я, но глазки тоже покраснели.
Это было так нелепо, что я рассмеялась сквозь слезы.
— Если кому-нибудь скажешь об этом – я тебя задушу, — сконфуженно сказал муж.
— Молчу, как рыба, — провела пальцами у рта, делая вид, что застегиваю его на молнию.
— Почему дети так быстро растут? Мне мало их детства…
— Мммм, детства захотелось? — хмыкнула я и снова полезла в сумочку, — будет тебе детство. Держи!
Я протянула мужу небольшую коробочку, перевязанную белым бантиком.
— Это что? — подозрительно спросил Рус.
— Подарок на День Знаний. Я подумала, что это подходящий день, чтобы ты узнал.
— Что узнал?
— Открой коробочку.
Он открыл и замер:
— Это…. это… то, что я думаю?
Я закатила глаза:
— А разве есть ещё варианты?
— Две полоски? — он улыбнулся, как мальчишка.
— Они самые. Так что готовься. Будет тебе и детство, и памперсы с бессонными ночами. И все остальное.
Адашев порывисто обнял меня, а потом и вовсе закружил над землей:
— Рус! Прекрати! Поставь меня!
Как бы не так! Через мгновение его губы накрыли мои, и это был самый нежный поцелуй за всю мою жизнь.
— Спасибо, — прошептал муж, прижавшись ко мне лбом.
— И тебе, — сказала я и снова потянулась за поцелуем.
День выдался насыщенным. После того, как мы дождались детей из школы, нас ждал поход в парк аттракционов, где эти два неугомонных создания перепробовали все карусели, которые только могли.
Даже мы с Русланом разу прокатились. Правда он забрался на самые высокие американские горки и вышел оттуда