Замерев, стал вслушиваться в разговор. И он мне очень сильно не понравился. Потому что речь шла об одном молодом сборщике.
— Ты хоть понимаешь, что на кону? — произнёс неизвестный мне голос. Это был точно чужак, уж я хорошо знал всех в шайке. Всю жизнь с ними провёл.
— Всё! — виноватым тоном ответил Лис.
— Вот именно! Если нейросеть интегрируется на сто процентов, она потеряет свою ценность. А мы лишимся единственной возможности свалить из этой дыры! Корпоранты ясно дали понять — нужна свободная нейронка! У нас примерно неделя, чтобы найти этого мальчишку.
— Да куда он денется? Как закончится дождь, мы выдвинемся в направлении руин, и встретим парня. Ну, или найдём его останки. Ты же говорил, достаточно одной головы.
— Не достаточно, а предпочтительно. Живым носитель не нужен корпорантам. Могут возникнуть какие-то проблемы с законом.
Я почти перестал дышать. Они говорят обо мне! Не нужен живым⁈ Что здесь вообще происходит⁈
— Завтра все охотники и два воина под моим руководством выдвинутся к руинам. — прозвучал третий голос. И от его звука у меня похолодело в груди… Кром!
Глава 3
Орбитальный удар
Бежать под дождём, сквозь ночную пустошь, зная, что теперь ты один, и с рассветом на тебя начнётся охота… В моей голове царил беспорядок, мысли путались, и лишь тело знало, что нужно делать. Фора! У меня есть время до рассвета, чтобы оторваться от преследователей. От тех, кого еще два часа назад считал своей шайкой, почти семьёй.
Ноги несли меня по степи, холодный дождь хлестал по спине, подгоняя ледяными каплями, а в груди в это время разрасталась пустота. Предали, продали за возможность сбежать с планеты. Словно там, в Содружестве, их ждут с распростёртыми объятиями. Тому же Крону рогатому разве плохо жилось? Или Лису? Впрочем, откуда мне знать, каких благ они лишились? Я родился, когда Свалка подвергалась ковровым бомбардировкам с орбиты, и другой жизни не видел.
Периодически хотелось махнуть на всё рукой, и побрести назад медленной походкой. А лучше лечь, свернуться калачиком, и уснуть, наплевав на дождь. А проснуться в мире, где у меня нет нейросети, и никто не собирается убивать Шаролупа. И пусть ругается Вея, Вонючка всегда находится где-то рядом, Кром отвешивает подзатыльники… Зато я буду не один.
В небе сверкнуло, освещая ночь на сотни метров вокруг, а через две секунды загрохотал гром, оглушая. Мысли в голове разом стали правильными. Не было никакой шайки. Лис Хвостатый вёл нас всех на убой. Он знал, что носителя придется убить, и ему было плевать на всех. То же самое и с Кромом рогатым — вожак был в теме. Проклятые воины и охотники, для них собиратели всего лишь рабы. Ненавижу!
* * *
Ближе к утру дождь почти прекратился, а среди бесконечных туч стали появляться разрывы, через которые проглядывало небо. А спустя ещё один час настал рассвет, и я наконец-то перешёл на шаг. Чтобы утолить жажду, снял с себя верхнюю одежду, и стал отжимать из неё дождевую влагу прямо в рот, глотая горькую, невкусную, но такую желанную влагу. Тут же начал рычать живот, требуя пищи. Я лишь усмехнулся этим звукам. Подумаешь, не ел один день. Часто бывало и хуже. Сейчас главное — добраться до моих вещей и кроссбайка. Надеюсь, транспорт не пострадал от дождя.
К схрону подошёл, когда уже окончательно рассвело. Быстро раскидал камни, подкопал землю и вытащил свой рюкзак. Порадовавшись, что он водонепроницаемый, тут же переоделся в новую, сухую одежду. Сразу почувствовал, как начинаю согреваться, а вместе с теплом прибавилось и желание жить. Так что я вооружился, закопал старую одежду, и двинулся дальше, уже не торопясь. Скоро сяду за руль кроссбайка, и тогда моим преследователям ничего не светит. Тот нормал сказал, что у них есть неделя, после чего нейросеть окончательно приживётся в моём теле. Значит мне нужно продержаться примерно восемь дней, а затем меня оставят в покое.
То, что с моим транспортом что-то не так, понял, когда до Рва оставалось метров пятьсот, и я заметил тонкий, едва заметный столб дыма. В голове сразу сформировалась картина — байк стоит в воде, энергоячейка замкнула, как у нас однажды было, когда Клешня решил искупаться с фонарём в кармане. И теперь мой транспорт превращается в непригодную груду металла. Сам не заметил, как перешёл на быстрый шаг, а затем и на бег, в надежде, что всё ещё можно исправить.
Как ни странно, Ров оказался почти сухим. Но не это удивило меня, а отсутствие кроссбайка. Точнее он был, только по частям, разбросанным на десятки метров в разные стороны. Мой транспорт раскидало, как дроида, совершившего самоподрыв. Когда я в полной мере осознал, что здесь произошло, мне захотелось закричать в бессильной злобе. И лишь боязнь, что мой голос услышат хищники руин, заставила сдержаться.
Пришлось спуститься вниз, и затушить всё ещё дымящийся двигатель кроссбайка, валяющийся в желобе. Затем выбрался из Рва, осмотрелся, и двинулся прочь от расположенных рядом руин. Нужно как можно быстрее уходить отсюда, пока охотники с воинами не настигли.
Шагая по степи, я старался не оставлять следов, и параллельно размышлял о том, что же случилось. Пусть у меня не было опыта в подобных делах, но на ум приходил лишь один разумный ответ. Искусственный интеллект научной базы собирался уничтожить меня, потому что в случайный подрыв транспорта не верилось. Да и нечему в нем было так взрываться, кроме специально заложенной взрывчатки. Но зачем меня тогда вообще выпустили? ИсКин выполнял чей-то приказ? Заложенную программу? Или сошёл с ума? Ничего не понятно. В любом случае мне повезло, я жив, хоть и остался один против целого мира…
* * *
К полудню я окончательно выбился из сил. Припекающий Архат, испарения влаги, жажда и чувство голода слились с усталостью в какую-то безумную смесь, из-за чего мой разум впал в ступор. Тело само машинально переставляло ноги, глаза смотрели вперёд, но разум с трудом осознавал, что вообще происходит.
Лишь встретившийся на пути камень, о который я запнулся, смог выдернуть меня из полубезумного состояния. Выругавшись, первым делом потер ушибленную голень, а когда осмотрелся, вновь выругался, так как обнаружил себя стоящим всего