Так, размышляя, я занял очередь на склад, от скуки наблюдая за другим отрядом, уже экипировавшимся. У каждого на поясе топор и ножны с большим ножом, некоторые вместо топоров держат металлические ломы, остро заточенные с одного конца — без оружия на выход никак нельзя. Да и взламывать двери и люки лучше инструментом, а не голыми руками. На головах шлемы — их у нас с избытком, повезло найти наземный транспорт, гружёный амуницией для активного отдыха. Ну и главное для собирателя — огромные рюкзаки на жесткой раме, с колёсами. Иногда, хоть и очень редко, мы возвращаемся нагруженные, как грузовые платформы, и каждый тащит на себе одну, а то и две сотни килограммов.
Ещё мы берем с собой на выход спальные мешки, потому что иногда приходится задерживаться на двое-трое суток. Ну и специальные плащи, защищающие нас от сканирования с орбиты.
Да, где-то там, наверху, постоянно находятся боевые корабли, и иногда они проводят сканирование поверхности. И если их сканеры засекают скопление мутантов, следом всегда происходит удар. Мне приходилось видеть последствия этих ударов — после них не остаётся ничего, кроме пепла и огромных воронок, глубиной до пяти метров.
Отогнав мысли о нашей весёлой жизни, я поднялся по ступеням и замер в дверях склада — в прошлом обычного помещения, которое Вея с Кромом определили под хранение всего ценного и полезного. В лицо пахнуло теплом и запахом машинного масла.
— Шаролуп, сегодня пойдешь с ломом. — обрадовал меня Кнут Длинный — старик, помогающий Вее. Да, старшая жена вожака не сидела целыми днями в уютной комнате, как прочие женщины воинов, а работала наравне со всеми, а может и больше. Благодаря ей наша экипировка всегда была починена, выстирана, а лезвия и наконечники оружия остро заточены.
Лом, это лишняя нагрузка. Его выдавали вместо топора, и был он в три раза тяжелее. Зато моя доля от выхода была чуть больше, чем у рядового собирателя, и это значило, что ужин будет сытнее. И вообще, я не мелкий Вонючка, покрепче буду. Всё-таки семнадцать полных лет, если верить Вее.
Нацепив на пояс широкий кожаный ремень с ножнами, вытащил из них клинок, проверил остроту. Всё в порядке. Вернул нож обратно, и приступил к осмотру рюкзака. Так, литровая фляга с водой, скатка спального мешка, плотно свернутый плащ из серебристой ткани, крупный кусок пищевого концентрата, завернутого в полиэтилен. Похоже нас отправляют с ночевкой, и возможно не с одной. Неужели Лис действительно нашел что-то интересное?
— Давай помогу. — обратился ко мне Кнут, и поддержал рюкзак, чтобы я подтянул под себя лямки. Затем, пока я возился с остальными ремешками, принес лом и поставил передо мной зачехленным остриём вверх. — Держи, я его лично затачивал вчера.
— Дай шлем застегнуть. — упрекнул я старика в спешке.
— Шар, давай быстрее! — раздался позади плаксивый голос Вонючки.
— Сейчас как тресну по лбу. — нахмурившись, произнёс я тихим голосом, чтобы не услышала Марта.
— За что? — растерялся пацан.
— Не люблю, когда торопят, а ты за сегодня уже второй раз меня дёргаешь. — ответил я, но обижать парня не стал. Не в моих правилах. Если ко мне хорошо, то и я отвечу добром. Поэтому пропустил Вонючку внутрь, а сам вышел наружу, и пристроился к отряду замыкающим. Идти одним из первых с ломом на плече неудобно, да и ударить можно кого-нибудь. А вот позади — самое то.
— Все в сборе? — раздался откуда то сверху грубый мужской голос. Это Лис Хвостатый вышел на крышу здания, в котором проживали охотники и бригадиры. Он был уже экипирован, что неудивительно — у добытчиков свежего мяса всё своё, даже арбалет дается в постоянное пользование, пока ты способен охотиться
— Отряд готов, Лис. — задрав голову кверху, ответила Марта. — Можем выдвигаться.
Хвостатый исчез, чтобы через две минуты выйти из двери. В руках у него был арбалет — хищный, до сих пор сохранивший камуфляжный окрас. За спиной Лиса находился компактный рюкзак, на поясе двое ножен — длинные, с массивным тесаком, и короткие, с ножом. На ногах армейские берцы — предмет зависти. У нас была обувь попроще, правда тоже хорошая. Ну а дополнял облик охотника камуфляжный костюм, с эффектом маскировки. Днем, конечно, от него никакого толку, а вот ночью можно в метре пройти, и не заметить. Правда, от моего взгляда такое не скроешь. Для меня что день, что ночь — вижу одинаково хорошо.
— Марта, кто пойдёт замыкающим? — спросил Лис, но задержал взгляд на мне, и сам ответил на свой вопрос: — Шаролуп. Отлично, он хотя бы видит. Всё, выходим. Не отставать, сильно не растягиваться, к вечеру нужно быть на месте.
— Шевелитесь! — прикрикнула Марта, и отвесила Клешне подзатыльник. — Чего замер, крабик, глушануло что ли? Выходим!
* * *
Наше убежище располагается на приличной высоте, что весьма хорошо для защиты и незаметности, но доставляет неудобство при поднятии грузов. Впрочем, у нас уже давно разработана система подъёмников, а спускаемся мы по тайным тропам, которых аж три. Это Кром Рогатый придумал. Знающий человек легко заберётся вверх, а вот чужак, даже если поймает кого-нибудь из наших и допросит, вряд ли сможет подняться без происшествий. И проводник тут не поможет, разве что взбираться очень медленно.
Однако спуск даже у нас занимает пятнадцать минут. Конечно, в одиночку быстрее, но я без сопровождения ещё ни разу не спускался вниз. Да и зачем? Лучше уж поспать лишний раз, или полюбоваться на рассвет. А ещё есть Нэя…
— Шаролуп! — раздался оклик Марты, и я замер, мысленно отвесив себе тяжелую затрещину. Опять о женщинах думаю, а надо о деле.
— Да, Марта.
— Смотри в оба, башкой своей пучеглазой верти во все стороны. Проморгаешь опасность, я тебя в выгребной яме утоплю, понял?
— Да, Марта.
— Да что ты заладил одно и то же! Только посмей прозевать опасность, наказание сразу получишь. Во, видел? — мне под нос сунули здоровенный кулак.
Бригадир у нас суровая, но справедливая. И сильная. Женщина могла бы стать охотником, если бы не хромота. Из-за проклятой мутации у Марты одна нога оканчивалась не человеческой стопой, а копытом. Однако голова у неё соображает получше, чем у большинства охотников и воинов в шайке.
Топать позади всех, это с