Почему я сама ни разу не согласилась поехать с ним?
Боже… куда мне? Там наверняка полно Лешкиных и Сашиных общих друзей. Меня сразу разоблачили бы.
Потом следует целый фотосет Али на фоне Лешкиной машины: сидя на капоте, стоя у капота, за рулем, на пассажирском, держась за открытую дверь и лежа на заднем сидении.
Денежко попросил ее посторожить машину, и она не удержала запечатлеться с ней?
Дурочка.
На последних двух снимках Леша. В простой белой футболке и синих джинсах, с висящей на руке Алькой. Сосредоточенно смотрит в сторону, будто слушает кого-то и не замечает, как она снимает их обоих.
Я приближаю его лицо, дыша через раз, скольжу по нему взглядом. Сердце сжимается до размера грецкого ореха. Думаю о том, каким он был бы, стой рядом с ним не Аля, а я. Таким же отстраненным и незаинтересованным или обнял бы меня и прижал к своему боку?
Я не верю, что у него чувства. Он не выглядит влюбленным, в отличие от нее.
Тем не менее, из глаз снова начинают струиться слезы. За минуту я пять раз меняю свое решение идти на бой Лешки.
Очевидно ведь, что он не хочет моего присутствия. Навязываться не в моих правилах, но не отпускает мысль, что он решил разрубить этот узел своими руками, потому что я сама не справляюсь.
Отодвинув от себя тарелку и чашку, растираю мокрое лицо руками.
Осталось совсем ничего, потерпи, Леш…
Смахиваю с экрана упавшую на него слезинку и вдруг вижу сплывшее окошко с сообщением Станиса.
Господи!.. Только этого не хватало!
Словно застигнутая на месте преступления, я соскакиваю со стула и отшатываюсь в сторону. Кручусь на месте несколько раз, хватаюсь за посуду и судорожно дышу.
Тут же умыв лицо холодной водой из-под крана, промокаю его бумажным полотенцем и возвращаюсь к телефону.
«Добрый вечер, солнышко. Как ты? Ты дома?»
«Привет, Станя. Все хорошо. Да, я дома»
Только сейчас вспоминаю, что сегодня он возвращается из Лондона в Штаты. Я так увлеклась запрещенкой, что этот факт вылетел из голова.
Сука.
«Вы уже прилетели?» — строчу быстро, — «Как прошел полет?»
«Я уже добрался до квартиры. Так хочется спать, но впереди еще целый день. После обеда нас ждут в офисе» — отвечает, снабжая послание эмодзи со спиральками вместо глаз.
«Отдыхай, Стань. Поспи хотя бы несколько часов»
«Так и сделаю» — пишет он, и после этого в нашей переписке образуется пауза длиной в несколько минут, после которой приходит еще одно сообщение:
«Скучаю по тебе дико, Варенька. Каждую ночь во сне вижу»
«Я тоже»
Глава 46
Варя
Дни до боя Леши превращаются в муку. В какие-то моменты время несется пугающе стремительно, а в другие — тянется как безвкусная жвачка.
Я ни минуты не сижу без дела. Пытаюсь занять себя последними приготовлениями к свадьбе — оттенок роз, репетиция церемонии, правда без Станиса, и традиционная речь, которую я должна буду сказать нашим родителям.
Среди моих родных царят нервозность наравне с воодушевлением. Мама ворчит по делу и без, но я понимаю, что она волнуется. Боится не влиться в общую картину приглашенных, и по этой причине даже записалась в салон.
Но больше всех переживает Юля. Ей была доверена организация свадьбы, и она хочет, чтобы все прошло как по нотам. Вчера она плакала, когда вазы для украшения столов пришли не той формы, что она заказывала. Звонила поставщику, кричала в трубку и угрожала уничтожить его фирму за такую подставу.
Мне не легче, чем моим родственникам, но совершенно по другой причине. Я собираюсь предать жениха в последний раз.
Всякий раз, когда думаю об этом, срываюсь на неконтролируемую дрожь.
Я сотни раз принимала решение не идти, и сотни раз его отменяла, находя для себя все новые и новые оправдания.
Я ведь не на свидание иду, правда? Мое желание заключается в том, чтобы увидеть его на ринге, в той области его жизни, в которую я отказывалась заглядывать. А сейчас нестерпимо хочется — до зуда кожи и вакуума в животе.
Выйдя из ресторана, где мы встречались с одним из фотографов, медленно идем с Юлей на парковку, где ее уже ждет такси. Она отвечает на накопившиеся за время беседы с ним пропущенные, я же, глядя под ноги, просто шагаю рядом.
Мне тоже звонили и писали, но проверять, кто именно, при Юле я не стану.
— Я сейчас ненадолго в галерею, а потом домой, — говорит она, пихая телефон в сумку, — Может, со мной? Поужинаем вместе, потом полистаем новые каталоги.
Я неопределенно пожимаю плечами и виновато улыбаюсь.
Виновато, потому что снова лгу.
— Я маме обещала помочь. Она и так меня, наверное, потеряла.
— Что делать будете?
Мы останавливаемся у такси, слегка коснувшись своей щекой моей, Юля чмокает губами воздух.
— Порядок в квартире наводить. Готовиться к приезду маминой сестры, — сочиняю на ходу.
— Разве не для этого существует клининг? — спрашивает с улыбкой, склонив голову на бок.
— Не начинай, Юля…
— Ладно, не буду, — смеется мелодично, — Смотри там, осторожно! Все делай в перчатках, иначе сожжешь кожу химией.
— Конечно.
Тетка садится в такси, а я иду по тротуару в сторону автобусной остановки. Вышагиваю, не торопясь, понимая, что это последние дни, когда я могу свободно разгуливать по родному городу.
Потом будут чужая страна, язык и менталитет. Мне придется бросить все свои силы на адаптацию.
Ждать приходится не долго. Автобус с нужным номером приходит почти сразу же. Я запрыгиваю в заднюю дверь, занимаю место у окна, а потом достаю из сумки свой телефон.
В нем пропущенный от папы, ему я тут же перезваниваю, и несколько сообщений от девчонок, два из которых от Али.
«Варя, привет!»
«Ты идешь завтра на бой Леши? Он сказал, что ты хотела»
В голову ударяет кровь, и виски пробивает бешеным пульсом. Это ярость. И злость на Лешку за то, что в общении между нами появился посредник. Какое ей, мать твою, дело, иду я или нет?!
«Привет. Да, иду» — отбиваю по экрану, попадая пальцем по буквам через раз.
Она тут же прочитывает и пишет ответ:
«Океюшки. Я тогда тебе позже время и адрес скину. Встретимся на входе»
Отправляю ей сухое «хорошо», гашу экран и кладу руку с зажатым в пальцах телефоном на колени. Смотрю в окно,