«Интересно, что создает подобный эффект?» — призадумался Гарри и поспешил за остальными, не желая потерять их из виду ребят.
— Гляньте туда, — сказал Хагрид, махнув арбалетом, — видите, эту штуку, светящуюся на земле? Серебристое такое? Это кровь единорога. Здесь кто-то сильно поранил единорога совсем недавно. Я и прежде находил кровь этих зверюшек, но не так близко к школе. А на прошлой неделе совсем рядом отыскал убитого единорога.
Первокурсники помалкивали, с ужасом глядя на серебристые лужицы. Всем было ясно, что с такими ранами никому не выжить.
— Нужно найти бедняжку, — поставил задачу полувеликан и совсем тихо добавил: — Возможно, коняшку придется добить.
— А что, если тот, кто ранил единорога, найдет нас первым? — спросил Малфой, не в силах скрыть страх в голосе.
— Ничто в этом лесу не причинит вам вреда, покуда вы будете со мной и Клыком, — ответил Хагрид. — И не сходите с тропинки.
Ребята придвинулись друг к другу, будто вытоптанная в мягкой лесной подстилке тропка способна была защитить их от опасности.
— Так, а теперь делимся на две группы и идем по следу в противоположных направлениях. Кровь здесь повсюду, должно быть, единорог где-то бродит по округе, по крайней мере, со вчерашней ночи.
— Я пойду с Клыком, — быстро сказал Малфой, глядя на длинные зубы пса.
— Ладно, но учти — он трус, — усмехнулся Хагрид. — Так, значит… Тогда с тобой еще пойдет Гермиона, ну а Рон и Симус — со мной. Если кто обнаружит единорога, посылайте зеленые искры в небо, а если что случится — красные. Умеете? Потренируйтесь немного.
Ребята дружно вынули палочки и начали ими махать. Даже Драко не стал отлынивать, пусть и фыркнул перед этим. К моменту, когда остальные смогли продемонстрировать оба сигнала, из палочки Симуса все еще валил дым и сыпались огненные искры, норовившие поджечь все кругом, но Хагрид только кивнул и велел начать поиски.
— Вперед, Клык, — приказал Драко, но пес лишь тихо заскулил и уселся посреди тропы.
— Идем, — нервно шепнула Гермиона, с сожалением оглянувшись на утопавшего в другую сторону Хагрида.
Гарри покачал головой, наблюдая за всем со стороны. Неужели, думалось ему, Хагрид не понял, что поступает вразрез с собственными словами, отпуская двух первокурсников одних в лес?
— Мой отец обязательно обо всем узнает, — пробурчал Драко, осторожно пробираясь вперед. — Меня не должно здесь быть.
— Да помолчи ты, Малфой! — не сдержалась девочка, услышав какой-то писк из кустов.
Тропа петляла среди деревьев и камней. То тут, то там ее освещала луна, но большую часть пути первокурсникам приходилось рассчитывать только на свет от фонаря. Но и тот не справлялся с глубокими тенями, и Малфой с Грейнджер невольно жались друг к другу.
Время от времени на траве и листве кустарников попадались серебристые брызги, указывая путь, так что первокурсники были вынуждены все дальше и дальше забираться в чащу. Гарри уже думал подать им какой-нибудь знак и призвать вернуться, когда посреди тропы они увидели большое серебряное пятно, в котором, как в искривленном зеркале, отражалась луна.
— Смотри, — дрожа всем телом, прошептала Гермиона, указывая вперед, где у корней дерева виднелось что-то серебристо-белое. — Это же…
Это был единорог. И, безусловно, зверь был мертв. Никто из троицы никогда не видел ничего более печального. Густая подстилка из мха, листьев и хвойных иголок была взрыта, будто перед смертью единорог долго боролся, пытаясь встать. Густая серебристая грива разметалась вокруг головы зверя зеркальным покрывалом. Животное было столь прекрасно, что никто не мог остаться равнодушным к произошедшей несправедливости. Гермиона быстро захлюпала носом, Драко нервно прикусил губу, сдерживая эмоции. Гарри затопила волна злости на того, кто мог сотворить подобное.
Никто из троицы не посмел приблизиться к единорогу. Они просто замерли, позабыв обо всем. Тут из кустов раздался шелестящий звук, и на тропе показалась закутанная в темный плащ фигура. Неизвестный человек плавно скользнул к единорогу, будто под его ногами не было камней и корней деревьев, склонился к ране на боку животного и принялся пить его кровь.
— А-а-а-а! — взвизгнула Гермиона, отшатываясь назад.
Драко подхватил ее крик секундой позже. Грейнджер отпихнула блондина и кинулась наутек. Малфой выронил фонарь, свалился в кусты и нервно в них задергался, явно до смерти напуганный зрелищем. Гарри же так и остался стоять. Мантия-невидимка, заглушающие чары и чары, отбивающие запахи, полностью защищали мальчика от опасности. Да и зрелище было просто неприятным, но не таким уж пугающим. В темных коридорах Блэк-хауса Поттер чувствовал себя в большей опасности, чем здесь.
Рейвенкловец попытался помочь Драко, но тот лишь еще больше испугался, ощутив на плече прикосновение, и забился с утроенной силой. А потом со всей силы хлопнул себя по груди, активируя щиты, и во все стороны хлынул мощный поток магии, сбивая с ног и ломая ветки кустов. Гарри приподняло над землей и хорошенько приложило о ствол дерева ярдах в пятнадцати от места, где находился Малфой.
Когда Поттер пришел в себя и проморгался, неизвестного в плаще уже не было, повсюду валялись обломанные ветки, а рядом с Драко стоял кентавр.
— Ты в порядке? — спросил кентавр.
Малфой хмуро кивнул и попытался отряхнуть с мантии листья и мелкие веточки.
— Тебе лучше вернуться к Хагриду. Лес нынче небезопасен.
Гарри со стоном перекатился на живот. Чары создавали вокруг мальчика полог тишины, так что ни Драко, ни кентавр ничего не услышали. Но Поттер уже пожалел об этом. Все тело болело, юный маг не представлял, как ему встать, а после дойти до школы. Оставалось радоваться тому, что волшебники крепче обычных людей и Гарри ничего себе не сломал при ударе и падении.
— Фиренц! — раздалось из мрака под кронами деревьев. — Что ты делаешь?
На тропу вышли еще два кентавра. Они с неодобрением переводили взгляд со своего собрата на Малфоя и обратно.
— Это всего лишь человеческий ребенок, — выступив вперед, молвил Фиренц.
Кентавры с неодобрением засопели, и один из них напомнил то, что эти существа, похоже, уже не раз обсуждали:
— Мы поклялись не вмешиваться в волю провидения.
— Уверен, Фиренц считает, что делает добро, — угрюмо сказал второй.
— Добро, Бейн? Кентавры не должны спасать заблудившихся человеческих жеребят, — с яростью заявил первый и с угрозой посмотрел на обоих сородичей. — Кентавров волнует лишь