Наспех выученные чары отвлечения внимания и тихого шага могли обмануть разве что младшекурсника, так что из гостиной Гарри вышел за час до отбоя. Он планировал понаблюдать за лестницами, затаившись в тени внушительной рамы портрета неизвестного молчаливого господина на пятом этаже.
На миг вспомнилась мантия-невидимка, но Гарри быстро отмел идею. После снятия следилок этот артефакт нельзя было обнаружить, но и студента под ним — тоже. А ведь Поттер собирался нарушить правила не столько из любопытства, которое быстро испарилось, сколько ради поддержания легенды.
Ждать пришлось долго. Замок затихал очень медленно. Но ожидание оправдало себя. Гарри только-только закончил изучать темный фон картины и раму, надеясь прочесть имя мрачного волшебника или найти изображение герба, когда сверху раздался гулкий шорох. Кто-то очень хотел прокрасться незамеченным, но выходило настолько плохо, что Поттер невольно громко фыркнул. Но этот звук потонул в многократно повторенном скрипе чего-то железного, стуке шагов и громком шепоте.
Осторожно выглянув из укрытия, Гарри увидел крадущихся вниз Финнигана и Уизли. В руке рыжего львенка покачивалась массивная масляная лампа, которую юный волшебник держал на уровне глаз за полукруглую ручку. Именно лампа и создавала отвратительный скрип.
Гарри проводил мальчиков взглядом и осторожно двинулся следом, прислушиваясь к разговору.
— Гермиона такая умная, — недовольно бурчал Рональд. — Как расспрашивать Хагрида, так она идет с нами. Но в Запретную секцию!‥
Финниган поддакивал, хотя выглядел более напуганным, чем его рыжий приятель — палочка ходила ходуном в его явно потной ладошке, с кончика волшебного инструмента время от времени сыпались огненные искры.
— Но надо же выяснить, кто такой этот Фламель… — прошептал Симус, когда мальчики подходили к закрытым дверям Библиотеки.
Гарри удивленно вздернул бровь и приостановился. А потом и вовсе, повинуясь внутреннему чутью, не пошел за гриффиндорцами, а остался в коридоре.
Запретная секция рейвенкловца перестала волновать после второго или третьего посещения Библиотеки, когда он увидел, что та закрывается не на какие-то сложные чары или огромный амбарный замок, а на простую защелку. Создавалось впечатление, что администрация не столько ограждала студентов от каких-то книг из этой секции, сколько предлагала попотеть, добывая «запрещенные» знания.
Ну а о Николасе Фламеле Поттер прочитал еще до приезда в школу, этот волшебник упоминался в каждой книге о великих волшебниках последних столетий, а в книгах по зельеварению ему отводилось по несколько глав. Устроившись в темной нише напротив дверей Библиотеки, Гарри мог только недоумевать, как Гермиона, получавшая почти одни только «Превосходно», умудрилась пропустить это имя при подготовке к Зельеварению. Сам Поттер встретил упоминание Фламеля раза четыре за эти месяцы, а ведь Гарри штудировал в разы меньше справочников.
Из Библиотеки несколько раз доносились какие-то крики и стоны, но рейвенкловец не реагировал. Лишь отметил про себя, что в Запретной секции находятся книги, отнятые у истинных владельцев против их воли. Как еще можно было объяснить то, что с талмудов не были сняты охранные чары. Теперь становилось ясно и то, почему некоторые книги закреплялись к полкам цепями. В любом ином случае собственность давно бы вернулась владельцам.
— Но хоть откровенно опасных там нет, — прошептал мальчик, прислушиваясь. В библиотеке Поттеров было полно книг, одно прикосновение к которым могло убить чужака.
На крики явился мистер Филч. Его кошка бежала впереди владельца. На притаившегося в тени Поттера миссис Норрис лишь зыркнула и, задрав хвост, ринулась в Библиотеку.
Мальчишкам удалось разминуться с завхозом. Потеряв где-то фонарь, гриффиндорцы выскочили в коридор и, дергая друг друга за мантии, нырнули в один из классов.
К удивлению Поттера, Филч кабинеты проверять не стал. Держа сломанный фонарь повыше и рассыпая проклятия в адрес всех студентов разом, он зашаркал прочь.
Проводив сквиба взглядом, Гарри задумчиво обновил чары и отправился вслед за Уизли и Финниганом. Не ожидая ничего хорошего, мальчик переключился на магическое зрение и активировал полную защиту. А увидев подозрительное зеркало, возле которого стояли ало-золотые первокурсники, Гарри пожалел, что так и не взялся за создание личного охранного артефакта.
В другом конце класса стояло старинное ростовое зеркало. И от него во все стороны тянулись сероватые, похожие на паутину, щупы, от чего создавалось впечатление, что гриффиндорцы угодили в ловчие сети опасного хищника. Наблюдая за артефактом и прислушиваясь к разговору мальчиков, Гарри беззвучно шипел, проклиная и легкомысленного Симуса, и безалаберного Рональда. Оба знали о магическом мире явно больше Поттера, но ни одному не пришло в голову, что зеркало может быть опасно. Мальчишки кривлялись, по очереди заглядывая в зеркало и обмениваясь впечатлениями, не подозревая, что артефакт незаметно ощупывает их, определяя наиболее удачную жертву. Щупальца дотянулись и до Поттера, но быстро отскочили, напоровшись на вспыхнувшую золотом защиту.
Гарри очень хотелось выдать себя, прикрикнуть на дурных гриффов, но он, кусая губы, оставался на месте. Исследователь в рейвенкловце быстро избавился от ростков человеколюбия. Наблюдения же позволили оценить принцип «охоты» незнакомого, опасного, но интересного артефакта.
Артефакт быстро присасывался к ауре плохо защищенного волшебника, считывал какие-то поверхностные образы, возникавшие в мыслях смотрящего, и отражал их в своих зеркальных глубинах. Давая человеку то, что тот отчаянно желал получить, зеркало налаживало устойчивую связь и начинало довольно стремительно поглощать магические силы. Волшебник, попавший под влияние артефакта, этого не замечал, захваченный столь желанной фантазией. Более того, зеркало явно делало все, чтобы жертва возвращалась раз за разом, создавая артефакту постоянного донора магической энергии.
Наблюдая за Роном, Гарри пришел к выводу, что именно из-за зеркала гриффиндорец ведет себя столь странно в последнее время. И именно следы опутывающей паутины брюнет видел на мальчике.
Подтверждая догадку Поттера, Уизли ушел из класса только после того, как Симус хорошенько его стукнул, вырывая из объятий грез.
Сам Гарри долго стоял в отдалении даже после того, как стихли шаги гриффиндорцев. Подходить не