Значит, нужно что? Нанести предупредительный удар. Это сложно, но отнюдь не невозможно. Отвлечь кита раной от охоты за добычей. Интересный план.
Домой я возвращался в несколько приподнятом настроении, исподволь раздумывая – а не радуются ли это японские гены неожиданному повышению социального статуса? Я, конечно, не перестал быть обычным японским школьником, но женатый японский школьник особо не звучит. Генеральный директор – уже лучше.
– В смысле директор? – не поняла меня Эна, зачем-то притащившая барабанные палочки за обеденный стол, – Это как?
– Как в школе, – улыбаясь, пояснила ей Мана, – Директор.
– В смысле босс? Начальник? Старший брат? – хлопала глазами девушка, забыв о лежащей перед ней еде, – Что, серьезно?!
– Серьезно, – подтвердил я, – Временно, но очень даже серьезно.
– Тебе что, даже визитку можно сделать?!! – реальность медленно поворачивалась к Кирью-младшей ранее невиданной стороной.
– Визитку нельзя.
– Ага!
– Эна. Визитки подают в поклоне, держа двумя руками. Я не люблю кланяться.
– Кха! – первый же кусочек пищи, победно захваченный и запиханный сестрой в рот, покидает его от незапланированного кашля.
Что ни говори, но жить втроем веселее, думаю я, глядя на побагровевшую сестру. Слишком мы с Маной серьезные.
– Братик, не умирай!! – хрипит эта комедиантка, изображая полумертвый вид, – Тебе осталось только президентом стать! А ведь тебе нет и восемнадцати! Куда ты торопишься?!
– Необходим хороший постоянный доход, – объясняю я с серьезным видом, – Мы с Маной заведем ребенка, а воспитывать его будешь ты. Отрабатывать должок. Помнишь же, что я с вами двумя возился всю жизнь?
Теперь кашляют обе. Весело. Правда, веселье прерывается звонком в дверь.
Что же, нужно идти открывать.
Как только я распахнул дверь, некто весьма компактных размеров, укутанный в серый одноразовый дождевик, тут же прошмыгнул мимо меня в дом. Почти, я успел лишь зацепить пальцами тонкий полупрозрачный полиэтилен плаща, который так-то был слабым на разрыв, но, тем не менее, недостаточно слабым, чтобы разорваться сразу и полностью. Фигурку сбило с ног, а затем она, нелепо размахивая конечностями и что-то хрипя, начала возиться, пытаясь выпутаться из своего, ставшего ловушкой, дождевика.
Я, распознавший голос нежданного и нежеланного гостя, терпеливо наблюдал. Ему удалось справиться как раз в тот момент, когда на непривычные звуки подошли Эна и Мана.
– О, русская! – удивилась моя сестра, – Чего это ты?! И волосы черные…
– Внимательнее посмотри на неё, – тихо проговорила Мана.
– Я… – с пола пыталась отскрестись Елена Сахарова, – Ых… подожди… те…
Выглядела она не очень. Грязная, явно давно не принимавшая ванну, если судить по запаху. Несвежая одежда, покрытая пятнами. Потрескавшиеся губы, тени под глазами, тремор пальцев, частое сглатывание слюны… Хммм…
– Акира… – наконец, прохрипела дочь русских миллиардеров, найдя меня взглядом, – Помоги…
– Подняться? – уточнил я, протягивая ей руку.
Поднявшись с моей помощью на ноги, и крупно дрожа при этом, Сахарова выдавила:
– Спрячь меня! Пожалуйста! Моих родителей убили! Меня ищут!
Хм…
Хакер мне пригодится. А человека, который и так обо мне много знает, но находится в затруднительном положении, лучше держать под контролем.
Глава 8
Поднятый парус
Выспавшаяся, отмытая и сытая Сахарова производила на следующий день куда более благоприятное впечатление. В глазах еще мелькало затравленное выражение, она ежилась и горбилась, сидя на стуле, но уже не выглядела как человек на грани нервного срыва. Мы тоже чувствовали себя спокойнее, узнав, как она вообще попала в Японию. Частный самолет, импровизированный аэродром, двадцать километров одна по бездорожью, затем электрички до Токио. Благословенные вездесущие электрички.
Чисто, не отследить. Пока что. Первая хорошая новость.
– Тем не менее, это если верить тебе, – уточнил я, когда мы начали разговор втроем, на следующий день, – Ты могла привести охотников за собой. Прямо домой ко мне и…моему брату, от которого ты узнала адрес.
– А что мне оставалось делать? – вяло удивилась русская.
– Залечь на дно на пару дней, одолжить или украсть телефон, позвонить с него Мане или Эне, – назвал самое элементарное я, – Но с этим ничего уже не поделаешь.
– Простите…
– Ты не испытываешь раскаяния, – довольно холодно отметила Мана, демонстрируя гостье часть настоящей себя, – Я это учту.
Возникла неловкая пауза.
– Думаю, незачем ничего учитывать, – подумав, ответил я, – Её будут искать, обязательно. Люди придут к нам, это вопрос времени, а значит, действовать нужно быстро. Пластическая операция на лицо и шрамы на теле, паспорт, билет в какую-нибудь глушь. Новая жизнь. Сахарова Елена уже мертва, можно сказать.
– Ты можешь это устроить?! – зеленые глаза русской вспыхивают надеждой.
Глаза… плохо. Больше работы.
Проще убить или ввести в кому, как ввел Соцуюки, а затем просто отдать тем, кто охотятся за секретными заначками семьи Сахаровых, но мне эти варианты претят. К тому же, Киберсойка может оказаться полезной в ближайшее время. Мда, токсичный актив.
– Фух… – Лена расслабляется на стуле, – Я так боялась, что ты меня просто вышвырнешь за дверь…
– Нет, ты слишком много знаешь. Надежнее убить.
– Что?
– Что? – переспрашиваю я, глядя в ставшие довольно пустыми глаза русской, – Пошевели мозгами, сама всё поймешь. Если тебя начнут пытать, то ты выболтаешь всё, что знаешь, в том числе и обо мне, и о работе на японскую разведку. Тебя бы можно было просто сдать им, работала бы как Баранов и горя бы не знала, но увы, времена изменились. Поэтому, я предпочту альтернативу. Тебе сделают пластическую операцию, превратив в кого-то вроде хафу. Затем паспорт, билет, энная сумма денег и все. Где-то в захолустье, в одном из городков на севере, появляется молодая хафу, вернувшаяся на родину, но не успевшая к похоронам отца. Решает осесть. Все логично. Так?
– Так… – неуверенно соглашается девушка, – А что… дальше?
– Мне нужна помощь в одном проекте, – отвечаю я, – Это у тебя займет не более одной-двух недель. Необходимым оборудованием обеспечу. После того, как мы закончим, память машины будет очищена, а ты – совершенно свободна от любых обязательств. Начнешь жизнь заново, целиком и полностью.
Русская молчала, глядя на нас и хлопая ресницами. Я отстраненно разглядывал её, прикидывая, верно ли поступаю? Да, помощник мне пригодится и очень сильно, но Сахарова – чрезвычайно токсичный и опасный актив. Оставлять её в живых крайне неблагоразумно. Крайне. Она разбалованная и слабовольная девушка, которая уже чуть не спилась, дважды меня подставила, а теперь само её существование становится для нас чересчур большой угрозой.