Я терялась в нём. Утопала.
И каждое утро просыпалась с ощущением вины.
Потому что это не должно было случиться. Я была наставницей. Педагогом. Учителем. Моей задачей было научить их быть хорошими любовниками, но не влюбляться самой.
А я влюблялась.
В голос Тарина. В его смех. В то, как он прикусывает губу, когда сосредоточен. В его тепло. В его настойчивость. В то, как он всегда касался меня, невзначай, мимолётно, но так, что сердце пропускало удар.
Однажды, во время лекции, я запнулась, забыв, что собиралась сказать. Просто потому, что он положил руку мне на колено. Мягко. Уверенно. Будто мы были одни в комнате. А Лерис... Лерис резко встал и ушёл, не сказав ни слова.
Я закрыла глаза. Мне хотелось кричать от бессилия, и плакать потому что, я стала вот такой.
Но вечером Тарин всё равно пришёл. Сел на край кровати. Погладил мою щеку.
— Всё это сложно, — сказал он тихо. — Но я рад, что у меня есть ты.
Я сжала его пальцы.
А после мы целовались, жадно, до боли в губах, до потери рассудка. Его руки срывали с меня одежду, губы спускались вниз, и я вновь таяла в нём, отдаваясь целиком. Мы любили друг друга молча. Без слов.
Только дыхание. Только жар. Только его тело и моё.
Каждую ночь я думала, что скажу: «Так больше нельзя». А утром просыпалась, свернувшись в его объятиях, с рукой на его груди.
И не говорила.
***
Утро было странно тихим.
Солнечные лучи скользили по мраморному полу, по моим босым ступням, по смятым простыням, где ещё хранилось его тепло. Я проснулась одна. Тарина рядом уже не было.
Только след от вмятины на подушке рядом.
Я медленно провела пальцами по ткани, ещё хранящей его запах, и почувствовала, как внутри поднимается что-то… нехорошее. Не страх, не грусть. Ощущение приближающегося конца.
Стук в дверь. Короткий, требовательный.
— Мисс Вейрис, вас ждут в кабинете главы рода, — ровно сказал кто-то с той стороны.
Я знала, что это случится. Всё шло к этому. Но всё равно, в этот момент, в груди что-то будто треснуло. Беззвучно. Холодно.
Машинально я привела себя в порядок, и на ватных ногах вышла из комнаты.
Каэль’Дарр встретил меня сидя за огромным дубовым столом, с зажжённым светильником и кипой бумаг, на которых стояла его личная печать. Кабинет был угрюмый, строгий, пахнущий кожей, мускусом и властью.
Он даже не предложил сесть.
— Вы… — начал он, в упор глядя на меня, — должны были научить моих сыновей быть искусными, уверенными любовниками.
Я не ответила.
— Должны были остаться вне чувств, — продолжил он, не повышая голоса. — Быть наставницей. Ни больше, ни меньше. Профессионалом.
Я стояла перед ним молча. Внутри всё будто выжгли.
— И вместо этого вы влюбили в себя младшего. Или позволили ему влюбиться. Что, впрочем, одно и то же.
Его голос не был злым. Он был холодным. Разочарованным.
— Это неприемлемо, — он встал, обошёл стол. — Вы уйдёте сегодня. Немедленно. Я прикажу выдать вам часть суммы, за время вашей службы. Остальное мы забудем.
Я наконец заговорила. Еле слышно:
— Простите.
Он посмотрел на меня, долго, внимательно.
— Умная женщина. Хорошая. Но слабая. А слабость рядом с юными драконами — опасна. Особенно с теми, кто ещё не знает, как любить правильно.
Я кивнула.
И ушла.
***
В комнате стояла тишина.
Я не плакала, просто методично складывала свои вещи, аккуратно. Белые рубашки, платья, несколько книг. Смотрела на всё это, и всё казалось не моим. Чужим.
Мне хотелось оставить Тарину записку. Часть себя, какую-то вещь на память. Что угодно. Но я понимала, что так будет только хуже.
Лучше уйти сейчас. Молча. Тихо.
Пусть он подумает, что я просто исчезла. Что я испугалась. Или что мне стало всё равно. Пусть даже обидится. Разозлится. Ненавидит. Я вспомнила, как он гладил мою спину ночью. Как шептал: «Ты моя». Как целовал меня, словно боялся, что это в последний раз.
Кажется ,ещё немного и сердце разорвётся от боли.
Я застегнула плащ. Медленно вдохнула.
У дверей на секунду остановилась, провела рукой по косяку, где когда-то он держал меня, прижимая к дереву, обдавая горячим дыханием тело.
И вышла.
Двор был пуст. Воздух прозрачный. Слуга в ожидании держал поводья запряжённой кареты.
Я не оглянулась. Не позволила себе.
Не потому, что не хотела, я умирала от желания. Мне казалось, стоит мне только обернуться и я не выдержу. Вернусь. Брошусь к нему. Забуду обо всём.
А я не могла.
Это было бы неправильно. Не для наставницы. Не для женщины, которая обещала научить, но вместо этого сама утонула в ученике.
Пройдёт время, он привыкнет, возможно вспомнит обо мне через год. Может, даже десять лет спустя. Услышит голос похожий на мой, или встретит женщину с такими же глазами.
И на секунду сердце у него сожмётся. И этого мне будет достаточно.
А пока — я просто уйду.
И сделаю вид, что всё это… никогда не происходило.
Эпилог
Вечер был прохладным. Осенний ветер трепал подол плаща, цеплялся за волосы, обвивал запястья, будто напоминая: Ты всё ещё одна.
Я медленно шла по мощённой улочке, прохожих было немного. Но я всё равно смотрела. Искала.
Как всегда.
Неосознанно.
Иногда мне казалось, что вот он. Высокая фигура у лавки, знакомый силуэт у фонтана, белые волосы, обрамляющие красивое, до боли знакомое лицо.
Но каждый раз я ошибалась и продолжала идти дальше.
Прошло не так много времени… но для сердца вечность. Я всё ещё хранила его в себе. Во снах, в утреннем одиночестве, прикосновении к чашке чая.
Я говорила себе: всё правильно. Я поступила как надо. Профессионально. Зрелo. Но стоило закрыть глаза, и я снова была в его объятиях, тонула в голосе, растворялась в жаре