Череп на секунду зажег в глазницах синие огоньки.
— Ясно, — с разочарованием произнес мужчина. — И вы тоже, значит. Ох, боюсь, мне не справиться с этим одному. Какая досадная ситуация.
— Не могли бы вы объяснить, с чем именно вы не можете справиться, и для чего это нужно? — спросила Аполлинария. — Вы говорите загадками, уж простите, и мы ничегошеньки не поняли.
— Ах, простите, — мужчина сел напротив Аполлинарии. — Действительно, так и есть. Вы совершенно правы. Разрешите представиться. Меня зовут Детектив и Мститель. Моё призвание — ловить и стращать негодяев. Вот только моих скромных сил не хватает для того, чтобы осуществить задержание и месть. Это меня очень печалит, ну просто очень, поверьте.
— Верю, — кивнула Аполлинария. — Действительно, это звучит более чем грустно.
— Так и я о том, — мужчина вздохнул. — Несколько дней я убил на выслеживание двоих подлых негодяев, почти настиг их, приготовился к мести, и… увы. Они в который раз ускользнули от меня в неизвестном направлении. Придется начинать всё сначала.
— А можно ли узнать, что совершили эти негодяи? — поинтересовалась Аполлинария. — Я не так давно в Городе, и не знала, что здесь возможно сделать что-то такое, что требовало бы преследования и мести. Что они натворили?
Мужчина тяжело вздохнул, снова нацепил очки, подвинул свой стул поближе к столику, а затем тихо произнес:
— Они покусились на природу мироздания. На его законы и правила. Обманным путём они завладели тайной, а потом…
— Погодите, — попросила Аполлинария. — Что за тайна такая? И как можно покуситься на природу мироздания?
— Природа мироздания, сударыня, заключается в единстве со своею совокупностью, — непонятно сказал Детектив. — Вот вы, сударыня, девушка. Человек. Верно?
Аполлинария кивнула.
— Ваша подруга — тоже девушка, и тоже человек, — Детектив улыбнулся черепу. — То есть ваше существование законы мироздания не попирает. Но… — он сделал многозначительную паузу. — Но вот если бы вы, сударыня, завладели некой тайной, позволяющей вам быть одновременно и девушкой, и кошкой — вы бы природу мироздания нарушили. Понимаете?
— Не очень, — призналась Аполлинария. — Как можно быть одновременно девушкой и кошкой?
— Вот именно что никак! — обрадовался Детектив. — Я рад, что мы друг другая поняли. Быть одновременно девушкой и кошкой — это кощунственный обман, согласитесь. Возможно либо то, либо другое.
— И снова я не понимаю. Они, эти негодяи, одновременно девушки и кошки? — спросила Аполлинария. — И вы за это их разыскиваете?
— Если бы только за это. Нет, конечно, — покачал головой Детектив. — Всё гораздо серьезнее и хуже. Эти двое негодяев, они… словом, они притворщики. И для своей цели могут притвориться и девушкой, и кошкой, и юношей, и стариком, и крокодилом, и автомобилем, и птицей, и камнем, и святостью, и облаком, и безразличием, и сочувствием, и цветком, и горным ручьём, и…
— Погодите, я совсем запуталась, — сказала Аполлинария. Череп одобрительно мигнул зеленым — видимо, балерина сейчас испытывала схожие чувства. — Они что же, могут быть вообще всем, так, получается?
— Именно! — горячо закивал Детектив. — В том-то всё и дело! Слыхали про закон парных случаев? Так это тоже они постарались. И вот как вы сами думаете, можно ли оставить подобное без наказания?
— Снова не понимаю, — призналась Аполлинария. — Это всё причинило кому-то вред? Или причинило вред вам?
— Причинило, — мрачно ответил Детектив. — И ещё какой. Такое показательное презрение к законам мироздания лишило меня душевного равновесия и спокойствия. Я не могу нормально спать по ночам, ворочаюсь и тревожусь, меня охватывает грусть и чувство горчайшей несправедливости. Вот сами подумайте. Правое должно соответствовать левому, добро — злу, святость — пороку, тьма — свету, корни — ветвям, мужчина — женщине, солнце — облакам, и так далее. В здесь что?
— И что же? — нахмурилась Аполлинария.
— Попрание! — рявкнул Детектив. — Попрание правил!
— И всё равно, я не понимаю, — покачала головой Аполлинария. — То есть я поняла, что их действия вызвали у вас печаль и тревогу, но суть этих действий я так и не поняла.
— Я же сказал — они одновременно являются всем, — Детектив осуждающе поглядел на Аполлинарию. — А так нельзя. Их нужно наказать, и велеть им стать чем-то одним. Навсегда. Навечно. А ещё нужно заставить их раскрыть тайну.
— Какую?..
— Как они это делают! И, главное, для чего, — объяснил Детектив. — Понимаете ли, нарушение законов мироздания, особенно закона о бессмертии — это абсолютное воплощенное зло.
— Так они ещё и бессмертны? — удивилась Аполлинария.
— В том и проблема. Живое обязано быть смертным, вы же понимаете, — Детектив чуть сбавил тон. — Иначе как бы оно было живым? Подумайте сами, причиняет ли боль другим живым осознание того, что кто-то обладает тайной бессмертия, и не собирается ею делиться? Вот то-то и оно. Так что вред они нанесли и физический, и моральный, причем многим. К примеру, взять вашу подругу. Если бы не сокрытие этой тайны, она бы, вероятно, не пребывала бы сейчас в столь печальном виде, — Детектив сочувственно посмотрел на череп и вздохнул. — Конечно, у неё есть возможность насладиться вашим обществом — но и только. Может быть, кто-то скажет, что существуют грехи, но я отвечу так — разве бессмертие не предоставило бы возможность и время для их искупления? А ещё… — Детектив замялся. — А ещё они просто подлые. Пользуясь своим положением, изничтожили когда-то моего родственника. Совсем изничтожили. И я должен это терпеть?
— Совсем? — ужаснулась Аполлинария. — То есть они его… убили?
— Ну а то, — ответил Детектив.
— И как же это произошло? — спросила Аполлинария.
— Заманили в ловушку, и прикончили, — Детектив опустил взгляд. — Он тоже… любил правду. И тоже за неё боролся. А сейчас я один, и я не справляюсь, как ни прискорбно это признавать. Поэтому… сударыня, может быть, вы окажете мне посильное содействие?
— Вы не справляетесь один, хотите, чтобы я сделала что-то для вас? Потому что вам тяжело? — спросила Аполлинария. Детектив кивнул.
— Именно поэтому, сударыня, мне и необходима ваша помощь, — Детектив откинулся на спинку стула,