— Их уже ничто не спасёт, как и всех нас, — отшельник покачал головой.
— Я не верю, что такой великий провидец, как вы, может так легко сдаться! — уверенно воскликнула Полина.
Я увидел, как коротко сверкнула аура Прохора. Что ж, не зря я взял Реутову с собой. Может, старик и ведёт крайне аскетичный образ жизни, но против природы не попрёшь. Подобные слова от молодой и красивой женщины любого мужчину заденут за живое.
— Им невозможно противостоять, — вновь покачал головой Прохор.
— Мы должны хотя бы попытаться, — сказала Полина, шагая вперёд. — Позвольте, мы хотя бы спросим у вас кое-что. Это важно, и вы очень нам поможете. Я буду крайне благодарна.
Даже если отшельник понимал, что им нагло манипулируют, он поддался. Его взгляд потеплел, и поза перестала быть такой напряжённой.
— Входите, — буркнул он и зашёл в дом, оставив дверь открытой.
Мы вошли в низкую горницу, пропахшую сушёными травами. Прохор двинулся к печи, не предлагая нам сесть, и налил себе чай из потемневшего от времени медного чайника.
— Говорите, — буркнул он, уставившись в окно.
— Вы знаете о проклятиях, — начал я.
— Знаю, — кивнул отшельник, всё ещё не глядя на меня.
— И знаете, кто за этим стоит.
Прохор медленно обернулся. Его глаза, мутные, будто затянутые пеленой, на секунду вспыхнули жёлтым.
— И ты тоже знаешь, барон. Так зачем пришёл?
— Затем, что вы знаете гораздо больше меня, — твёрдо заявил я. Это был не вопрос, а утверждение. — Тетрадь, которую вы мне дали в прошлый раз, это просто хаотичные заметки. Но ваши знания гораздо глубже, я в этом уверен.
Старик прищурился, разглядывая меня. Медленно сделав глоток чая, он указал на меня пальцем и потряс им:
— Ты стал значительно сильнее, Григорий. Отличный прогресс.
— Спасибо. Одна из причин, почему я так упорно развиваюсь — мой брат тоже проклят.
Полина бросила на меня удивлённый взгляд. Да, о проклятии Сергея знают далеко не все даже внутри рода.
Я продолжил:
— Проклятие пока не активировано, но это может в любой момент измениться. Я наложил на брата Печать Иерофанта, но даже она не сможет долго сдерживать разрушения ауры.
— Печать Иерофанта? — настала очередь Прохора удивляться, его густые брови подпрыгнули вверх. — Ты сам её наложил?
— Пришлось взять немного энергии у фамильяра и в эфирном накопителе, — признался я. — Но да, сам.
— Дело в не количестве энергии, на такое заклинание даже мастерам не всегда её хватает… Мне не верится, что ты сам создал такое плетение.
— Могу показать, — пожал плечами я.
— Не нужно, — старик приподнял сухую ладонь. — Я вижу, что ты не врёшь.
Он поставил щербатую чашку на подоконник и задумчиво вздохнул, двумя руками опираясь на свой посох.
Молчание затянулось. Мы не стали торопить отшельника — он явно что-то обдумывал или вспоминал. Наконец, он поднял глаза и произнёс:
— Это всё моя вина. Правда проста: я открыл дверь. Пятьдесят лет назад.
Полина нахмурилась:
— Какую дверь?
— В иной мир, — ответил Прохор и осторожно присел на стоящий у стены табурет. — Тогда я ещё был членом Конгрегации. Хотел найти источник чистой эфирной энергии. Чтобы лечить, усиливать дар… Чтобы справиться с угасающим балансом магии.
Я молча кивнул. Предотвратить угасающий баланс, сделать магию снова великой — это была официальная цель Конгрегации уже несколько поколений. В попытках отыскать средство они порой шли на очень рискованные шаги.
— И я случайно призвал его в наш мир, — тихо закончил отшельник.
— Теневого Странника? — уточнил я.
— Да. Это был первый из многих. Дивов сразу понял, какую жестокую ошибку мы с ним допустили… Мы вместе проводили те эксперименты, но всю вину повесили на меня, — старик так крепко сжал свой посох, что он затрещал. — Меня изгнали из Конгрегации, тот разлом в ткани бытия запечатали… Но дверь осталась приоткрытой. Или, быть может, Странники нашли другой ход. Они уже увидели наш мир и поняли, что здесь для них есть пища.
— Пища? — чуть побледнев, переспросила Полина.
— Они пожирают миры. Находят разумных существ, высасывают их энергию, а потом исчезают. Как саранча, — объяснил Прохор. — По крайней мере, такова моя теория.
Полина побледнела:
— То есть… это конец?
— Да, — уверенно кивнул старик. — Мы ничего не сможем сделать.
— Нет, — возразил я. — Если мы знаем врага — мы можем бороться. Вы же великий провидец! Ваши знания…
— Ничего не значат! — рявкнул Прохор, и от всплеска гнева в его ауре задрожала мебель. — Я пятьдесят лет искал способ их уничтожить! Они сильнее, хитрее… Они уже здесь, вот что главное.
— Сеть Сияния причинила Теневому сильную боль, — сказал я. — Думаю, если добавить энергии, то его можно убить.
— Ничто не может их убить, — отмахнулся старик. — Вы зря тратите время. Лучше попытайтесь прожить оставшиеся дни счастливо.
— Вы не единственный проводили этот эксперимент. Кто-то кроме вас и великого магистра может знать больше? — спросил я, цепляясь за последнюю ниточку.
— Может быть, — помедлив, ответил Прохор. — Мой ученик, Игорь Ланцов… Он мог продолжить эксперименты. Больше мне нечего добавить! Уходите.
Полина с улыбкой поднялась и собиралась что-то сказать, но старик резко повернулся к ней:
— Твоя благодарность мне не нужна, девочка. Уходите, я сказал.
— Прощайте, — холодно ответила Реутова. А я вовсе промолчал.
Его магические силы были бы нам полезны — но что от них толку, если он не хочет сражаться? Это всё равно что привезти на поле боя мощные снаряды, а пушку оставить на складе.
Мы вышли под хмурое небо. Багровые потоки эфира снова начали сгущаться у кромки леса.
— Что теперь? — тихо спросила Полина.
— Теперь, — я взял её за руку и потянул к тропинке, — мы можем надеяться только на себя.
Мы вернулись в Москву уже затемно. Я довёз Полину до дома — она молчала почти всю дорогу, уставившись в окно, и только когда мы остановились у её дома, спросила:
— Я понятия не имела, что всё настолько серьёзно. Почему ты мне не рассказывал?
— Не