Собственный голос показался мне каким-то чужим. В тишине и пустоте чердака слова будто падали на пол, а не растворялись в воздухе. Я замолчала.
«Соберу всё и пойду в спальню, — уже мысленно продолжила разговор с самой собой. — Надо погадать ещё, пока дар не вышел из-под контроля».
Присев на корточки, я стала складывать всё обратно в ящик, и за этим делом как-то незаметно успокоилась. И, правда, чего я так испугалась. Ну, подумаешь, упало что-то на чердаке. Очевидно, что это случайность. Мне ничего здесь не угрожает. Я дома. Я в безопасности.
В спальню я спускалась уже успокоившись, и сразу же вернулась к брошенным картам, выкинув из головы и чердак, и несчастный ящик. У меня было занятие поинтереснее — сделать расклад на очередную статью из «Вестника». На чём я остановилась?
Следующим было объявление мастерской по ремонту карет, хотя карты намекали, что это… приют для животных? Я растерянно хлопала глазами, глядя на расклад, но даже раскинутые сверху цветные камни не прояснили ситуацию. Может, в редакции перепутали адреса, и на Книжной, 124 расположена совсем не мастерская? Но рекламы приюта в этом выпуске «Вестника» не было — я пролистала газету до конца. Странно. Посмотреть бы, что там на самом деле. Вот открою салон и схожу. Тогда точно узнаю, кареты там ремонтируют или животных содержат.
Я перелистнула страницу.
Глава 6
Рука уже устала писать, а дар всё ещё ворочался в груди, намекая, что предсказания на этом не закончились, и надо бы продолжить. Лезть в будущее незнакомых людей не стоило — оставались загадки прошлого. И личный интерес, конечно. Эрнет Хантли и его расследования. Так ли правдиво всё, что написано в этих статьях?
Начала я со скандала в жандармерии. Карта Хантли выпала сразу, и трактовать её можно было только как тень. Работа под прикрытием? В груди потеплело, подтверждая, что я права. И в кого же вы превращались, господин журналист? Пострадавший, преступник? Или выступали в роли жандарма?
Выпало, что преступник. Так-так. Стало быть, вы были замешаны в чём-то нечистом? Нет. Ответ карт был однозначен. Как странно. Что же тогда? Ага, дело было сфабриковано не без участия шефа жандармов. А как же туда влез Хантли? Выяснил зачинщика, прикинулся его помощником, убедил шефа, что ведёт дела от имени хозяина, а запись разговора разослал всем влиятельным людям города и сразу в несколько газет. Однако! И главное, как тихо всё провернул. Никаких подробностей, показанных картами, в новостях не было, только общая информация.
Ещё одна карта. Сомнения? Неужели Эрнету они знакомы? Да быть того не может! И в чём же сомневается столь уверенный в своей правоте человек? С вытащенной карты на меня смотрел чёрный король. Кто-то вышестоящий, покрывающий главу жандармов? Но доказательств против него нет. Да и насчёт личности у журналиста никакой уверенности.
Я записала в тетрадь эти подозрения и перешла к статье про мошенничество с недвижимостью. Кажется, ниточки тянулись и к происходящему в кофейне, но там схему успели уже изменить, и сделку не оспорили. И снова тень-Хантли, и снова сомнения, и снова чёрный король.
А вот у махинаций с фальшивыми драгоценностями никакого двойного дна не было. Как не было и чёрного короля. Что ж, это дело закрыто окончательно и бесповоротно. И это, безусловно, радовало.
Чёрный король. Кто это может быть? У Хантли нет возможности узнать наверняка, зато у меня есть. Сама не понимая, почему меня так сильно волнует противник журналиста, я перемешала колоду и потянула случайную карту. Пальцы почти обожгло, руки дёрнулись, и на покрывало рассыпались цветные картинки. В этой мешанине не было смысла — только предупреждение. Нельзя смотреть в собственное будущее, а я невольно попыталась туда влезть. Чёрный король угрожает и мне? Или наши пути пересекутся случайно? Нас столкнёт журналист? Я не знала. С равной вероятностью о нас могли напечатать статьи в одном выпуске газеты, или же я могла стать жертвой махинации чёрного короля. Ясно было только то, что мы обязательно столкнёмся.
Сердце тревожно забилось, но я попыталась себя успокоить. Не такой уж он и всемогущий — этот чёрный король. И если Эрнет Хантли его не боится, то и мне не стоит. В конце концов, справедливость ещё осталась в этом мире, и кому, как не мне, благословлённой переменчивым Ошуром, было об этом знать. Ведь именно он и пресветлая Лейна дали в руки предсказателям возможность восстановить справедливость там, где её нарушили.
Дар, наконец, перестал давить, и я убрала карты, камни и рабочую тетрадь. Усталость накатила внезапно — сама не заметила, как пролетело время. Пора было ложиться спать. Умывшись и переодевшись, я, наконец, использовала кровать по назначению, задула свечу и провалилась в сон. Чтобы через несколько часов опять проснуться от странных звуков.
В этот раз в шёпоте ветра я разобрала какое-то посвистывание, а в шорохах дома смогла выделить странное шуршание, которое перемещалось, словно кто-то ползал по чердаку, поскрипывая старыми досками пола. Я сглотнула. Если вчера я молила пресветлую Лейну, чтобы в доме не оказалось мышей, то теперь пыталась отогнать мысли о змеях, которых боялась с самого детства. Здравый смысл подсказывал, что змеи не водятся на чердаках домов, расположенных в относительно благополучных районах крупных городов, но сердце стучало от страха, и я чутко прислушивалась, вздрагивая от каждого шороха. И ещё больше боясь наступающей иногда тишины. В какой-то момент мне показалось, что странные звуки раздаются прямо надо мной. Напряжение достигло предела. Дыхание перехватило… И я заснула…
Снился мне Эрнет Хантли, перемещающийся в густых тенях Книжной улицы, а ещё чёрный король. Карточное изображение возникало то возле одного, то возле другого дома, на пару секунд опережая журналиста. Сама я стояла на крыльце салона с пушистым белым котом на руках.
— Пс-с-с, — зашипел кот, и я перевела взгляд на него.
На руках удобно устроилась белая пушистая змея. Из горла вырвался бабий визг, и я в ужасе отбросила рептилию. Хантли, почти настигший чёрного короля, обернулся на звук. Карта с изображением главного преступника города тут же пропала.
— Всё в порядке? — спросил меня Эрнет. Справившись с приступом ужаса, я кивнула. — Заприте дверь и не выходите. — Он отвернулся, шагнул в тень и исчез.
Мне оставалось только последовать совету. К