Он развернулся и ушёл. Звук его шагов был тише грохота моего сердца, которое пыталось выскочить из груди по непонятным для меня самой причинам.
Глава 4
Дверь я открыла не с первого раза. Ключ упорно не хотел попадать в замочную скважину, а потом поворачиваться. И да, причиной было то, что я никак не могла совладать с дрожью в руках. Меня трясло то ли от злости, то ли от обиды, то ли от страха, а может, от всего разом.
Зато перестала удивлять реакция встреченных сегодня людей — они просто читали эту убогую статейку. С силой захлопнув дверь, так что с потолка посыпалась пыль и какая-то труха, я пошла в свою комнату, посмотреть, что же именно сочинил этот писака.
На кровати по-прежнему лежали старые выпуски «Вестника», и я с каким-то злым удовольствием смахнула их на пол. Хотелось ещё и потоптаться, но этот порыв я сдержала. Села на кровать и развернула газету на странице с изображением взлохмаченной усталой блондинки. Моим изображением! Надо же для рисунка даже краски не пожалели, хотя это сильно увеличивало стоимость печати. Видимо, Хантли не хотел, чтобы хоть один человек спутал меня с кем-то другим.
Мои зелёные глаза смотрели со страницы с растерянностью и недоумением, рот приоткрылся. На рисунке я выглядела девчонкой, всю жизнь прожившей в пансионе и впервые увидевшей большой мир. В этом образе не было ни загадки, ни флёра тайного знания, который так любили мои клиенты — кому же хочется получать советы от вчерашней школьницы. Едва ли кто-то теперь отнесётся ко мне серьёзно.
Как следует рассмотрев картинку и решив, что пора постричься и выкинуть дорожные ботинки — бесконечно удобные, но совершенно непрезентабельные, — я собралась с силами и приступила к чтению самой статьи.
'Вчера в Рейвенхилл прибыла наследница гадалки Таты Мадини некая Амелия Ковальд, также гадалка и предсказательница. Но так ли это на самом деле?
Наш специальный корреспондент Эрнет Хантли встретил госпожу Ковальд возле её дома, но девушка не смогла этого предвидеть и была крайне удивлена. Так кто же из них больше способен к толковому предсказанию: дипломированная гадалка, не увидевшая такое событие, или журналист, кропотливо собравший информацию и просчитавший время приезда? И кому из них больше поверите вы?'
Вот же гад! Время он просчитал! Ну, очевидно, он же знал о моём приезде, а я хоть и никому не сообщала о своих планах, но и не скрывала их! Билеты покупала на своё имя, прежний адрес любой мог спросить у нотариуса — это не было секретом. Отправить запрос в Фаренли, узнать, в какой день и на каком дилижансе я уехала, было не так чтобы просто… но и ничего сверхъестественного! Занудная работа по сопоставлению фактов!
Я же смотрела вперёд, куда уходили нити будущего, связывала воедино непроизошедшее, искала то самое, что могло изменить жизнь людей к лучшему или предотвратить худшее. И это сравнили с умением посмотреть в расписание дилижансов⁈ Ну, знаете!
От злости, я швырнула газету в угол и обиженно отвернулась, скрестив руки на груди, и почувствовала себя на редкость глупо. Представила, как меня в такой позе зарисовывает Эрнет Хантли и фыркнула. Наверняка я стала ещё больше похожа на выпускницу закрытого пансиона.
Так, надо взять себя в руки. Нельзя позволить этому газетчику портить мне жизнь! В конце концов, он, похоже, действительно не склонен к вранью и клевете. Если я буду делать свою работу так хорошо, что не до чего будет докопаться, рано или поздно он отстанет.
Но пока салон был закрыт, и чтобы что-то кому-то предсказать и доказать, мне следовало заняться уборкой. И начала я с того, что собрала все раскиданные по полу газеты, сложила их стопкой и вздохнула. Пошла за сегодняшней, валяющейся в углу, подняла и с удивлением увидела, что на странице с рекламой есть объявление о магической чистке помещений, куда я ещё не обращалась. Что ж, надеюсь, так Ошур являет свою благосклонность? Ведь не может же мне всё время не везти?
Агентство с внушающим надежду названием «Уютный дом» тоже располагалось на Книжной улице, так что я решила пройтись пешком. Солнце продолжало греть, лёгкий ветерок налетал, принося прохладу и выдувая мрачные мысли. Я и сама не заметила, как заулыбалась. А собственно, о чём мне печалиться? Эрнет Хантли, можно сказать, сделал мне одолжение — многие захотят прийти просто из любопытства, или чтобы доказать, что я мошенница. Ну, так я смогу их разубедить! Благословение Ошура со мной, значит, всё будет отлично, пусть поначалу чуть сложнее, чем ожидалось.
Дверь в агентство уборки я открывала уже вполне довольная собой и жизнью. И сразу же наткнулась на оценивающий взгляд высокой рыжеволосой девушки. В её глазах мелькнуло узнавание, а потом она улыбнулась так радостно и хитро, словно я с порога рассказала очень смешную шутку. Вот только шуткой была я сама. Логично. Если рыжая подавала рекламу в сегодняшнюю газету, то и выпуск наверняка купила. И на моё изображение успела полюбоваться. Я улыбнулась ещё шире и сказала вместо приветствия:
— Да-да, та самая не то предсказательница, не то шарлатанка, вы не ошиблись.
Хозяйка агентства по уборке засмеялась. Видимо, ждала, что я буду игнорировать статью и сомнительную славу, ходить с независимым видом и гордо поднятой головой. А вот и нет! Это про меня! И рекламу оплачивать не пришлось, всё за счёт господина Хантли. Он сделал свой ход, теперь я буду пользоваться предоставленной возможностью.
— Да, я вас узнала. — Девушка подошла ближе, изящным движением откинув назад копну волос. Я даже залюбовалась. Надо же, как богиня Ина одарила её красотой, надеюсь, она также одарила её и счастьем в любви. Эти два дара довольно редко шли в комплекте.
— Значит, я могу не представляться, — снова улыбнулась я. Судя по реакции хозяйки, статья обо мне в газете не должна помешать нашему сотрудничеству. — Я к вам не с предложением своих услуг, а с желанием заказать ваши. Дом, который мне достался, крайне нуждается в женской руке. Увы, сама я не обладаю талантами к наведению чистоты.
— Чистота — это мой профиль. Меня зовут Шалия, — представилась девушка и начала расспрашивать, какой тип уборки мне нужен. Я подробно описала, в каком состоянии находится дом, что хочу в результате, и согласилась на все предложенные варианты, хотя