— Давайте еще раз, с вокалом, — попросил Хару.
Все выстроились, начали сначала. У парней не всегда получалось хорошо исполнить свои партии, Нобу вообще свою часть припева практически пищал, что звучало жалко, но беспокоило Хару не это. Закончив, парни разошлись по залу, отдыхать. А Хару подошел к зеркалу, изобразил несколько движений из хореографии…
— Дерьмо собачье, — констатировал он.
Кажется, на него посмотрели все в помещении.
— О чем ты? — удивился Чанмин.
— Ты не видишь? Движения подстроены под милый концепт, а у нас из милого — только Нобу. Мы же все смотримся откровенно плохо. Вот давай, Шэнь, прогони партию.
Шэнь пожал плечами, включил музыку и начал с начала свою партию. Остальные молча наблюдали, но Шэнь даже не закончил танец, остановился раньше:
— Черт, ты прав.
— Хореография практически убивает тот тип харизмы, который у нас есть, — заметил Хару. — Давай, Нобу, то же самое. Только с эмоциями, как ты обычно делаешь… а то без них и у тебя смотрится странно.
Музыку перемотали на начало. Нобу начал танцевать. Он улыбался, подмигивал, но даже при этом некоторые движения смотрелись… нелепо. Пусть он и весьма субтильный, но фигура-то у него нормальная, мужская, плечи заметно шире бедер, как таковой попы, чтобы крутить ею перед камерой, у него нет.
— Даже у него выглядит странно, — подытожил Шэнь. — И что делать?
— Менять хореографию, — уверенно сказал Хару. — В правилах это не запрещено, я точно помню, сказано лишь — чтобы оригинальная хореография присутствовала в измененной.
— Нас не захейтят за такое? — уточнил Нобу. — Обычно фанатам групп не нравится, что оригинальную хореографию женских групп меняют под мужской коллектив.
— Обычно тем, кто выступает с женской хореографией, не нужно соревноваться с другими группами, — резонно заметил Чанмин. — Группы, которые дебютировали, делают каверы, чтобы привлечь внимание фанатов, поэтому они и должны относиться с уважением к оригинальной концепции. Но мы не дебютировали, наша задача не развлечь фанатов, а поразить их и выиграть.
Все вокруг начали кивать, соглашаясь с ним. Хару про себя подумал, что сейчас на Шэня ляжет дополнительная ответственность — он единственный, кто действительно может ставить новую хореографию.
— Если так подумать, — осторожно заметил Хару, — песня ведь вовсе не милая. Она скорее про страсть, про сильное притяжение, когда лирический герой хочет остановиться, но не может.
— То есть про секс? — напрямую уточнил Шэнь.
— У тебя все про секс! — возмутился Хару и тут же спокойно добавил: — Но в этом случае — да, про секс.
Парни вокруг расхохотались.
— Значит, часть милых движений переделать под более сексуальные? — уточнил Шэнь.
— Только не переборщи! — попросил Хару. — Не надо делать совсем… агрессивный посыл. Давайте начнем с того, что вообще решим, что нужно менять. Шэнь, давай сначала. Нобу, попробуй с ним, а то у этого типа все временами выходит слишком сексуально…
Снова смех. Музыку перемотали на начало, Чанмин включил запись на телефоне и снимал этих двоих. Потом начали разбирать — что точно нужно менять, а что нужно оставить, чтобы оригинальная хореография присутствовала в выступлении. Совсем исключать милые движения — тоже плохо. Поэтому меняли не все.
— Вот эти приседания в начале хорошо у вас выглядят, — указывал Хару, — А вот в припеве движения бедер я бы изменил… хотя бы положения рук.
Шэнь что-то записывал на обратной стороне листа с правилами подготовки номера. Когда разобрали весь номер, Шэнь начал работать над изменением движений. Хару подсказывал, наблюдая со стороны.
— Должно выйти что-то в стиле флирта. То есть все еще мило, но заменить часть движений на более мужские, — подсказывал он иногда.
Шэнь кивал и пробовал разные варианты. Выбирали вместе, записывали готовые кусочки на камеру. К вечеру успели только соединить все воедино, но пока что не все достаточно хорошо запомнили движения. А тут еще объявили, что завтра репетировать они смогут только до обеда, потом будут снимать первую часть филлерной серии. Нобу начал паниковать, что они не успеют все выучить.
— Успеем, — уверенно сказал Хару. — Мы все за три дня освоили хореографию к титульному треку, здесь у нас времени больше. Скачаем себе на телефоны запись с хореографией, будем репетировать дома.
Все согласно, хотя и немного печально, кивали. Понятно, что никому не хотелось дома продолжать репетировать, но выходить с хореографией, которая им не подходит, — не лучший способ выиграть в соревновании.
Подгоняемые сроками, они умудрились за несколько часов с утра состыковать все куски хореографии и даже пару раз прогнать номер целиком. Не у всех новые движения получались хорошо, но это можно отработать, главное — что они вообще знают, что делать.
Когда они прогоняли хореографию уже перед самым обедом, к ним зашел один из наставников, хореограф. Он посмотрел, что у них получилось и похвалил Шэня:
— Ты молодец. Когда я услышал, что вы меняете оригинальную хореографию, я немного переживал, что вы совсем убьете «дух TWICE», но у вас получилось в меру сексуально, в меру мило. Многие группы меняют оригинальную хореографию, но ваш вариант пока мне нравится больше всех.
Кланялись они все вместе, а потом так же вместе тормошили счастливого Шэня.
После обеда их опять собрали в большом зале съемочного павильона. Красивые стулья и кресла, которые прежде стояли на ступенях амфитеатра, заменили на менее официальные сидячие места — кресла-мешки. Некоторые были размерами, скорее, с диван.
Стафф попросил их немного «повеселиться» для съемок. Парни падали на эти кресла и спорили, кто куда сядет. Хару в этом почти не участвовал, он просто занял одно из больших кресел в первом ряду и с улыбкой наблюдал за остальными. Конечно, он тоже мог бы тут показывать, как «котики» падают в такие кресла, но это, так сказать, — не в его стиле. Принцы по мешкам не прыгают. Да и что толку соревноваться в этом с теми, кто реально умеют быть смешными?
Минут через десять все расселись, и вот тогда в помещение вошли «гости». Это вызвало настоящий ажиотаж