— Это не то, чтобы тайна, — осторожно начал Хару, — Но я не уверен, что могу об этом говорить открыто. Пак Ханбин, главный продюсер этого шоу, нашел нас с Тэюном на Мёндоне, это он отправил нас на прослушивание.
— То есть вас поэтому называют «его мальчиками»? — удивился Чанмин.
Хару кивнул:
— Да, никакой родственной связи. Вообще-то странно, что парни из нашего агентства об этом не рассказали, потому что в агентстве все… ну, типа подшучивают над Пак Ханбином, — сказал Хару.
— Он часто интересуется нашими успехами, — улыбнулся Тэюн, — Поэтому его подкалывают коллеги на тему того, что мы — его любимые стажеры. Мы об этом знаем по рассказам, но лично я на себе не замечал особого отношения. Могу даже так сказать: после того, как он подошел к нам на Мёндоне, я увидел его уже только здесь, на шоу, вместе со всеми трейни.
Чанмин задумчиво кивнул, а Хару продолжил:
— С Им Минсо мы познакомились перед шоу. То, что мы рассказывали на прослушивании — что не собирались участвовать в шоу и нас взяли ради красивого числа — это правда. И уговаривала нам сама Им Минсо. Ну… уговаривала — это, конечно, громко сказано…
— Скорее — настаивала, — хихикнул Тэюн. — Времени было мало, найти двух человек сложно, а у нас уже контракт с агентством, где она продюсер. Так мы и познакомились.
— И у нее поэтому какое-то особое отношение к вам? — задумчиво уточнил Шэнь.
Хару улыбнулся:
— Нет, особое отношение у нее не поэтому. Когда мы подписывали контракт на участие, я чуть ли не клялся, что не буду айдолом, что хочу вылететь через пару выпусков… а потом у меня что-то перемкнуло и я захотел ту партию. В общем, она приходила ко мне разбираться — какого хрена я творю и почему не изображаю красивую вазу, как и планировалось…
Чанмин удивленно перевел взгляд с Хару на Тэюна и обратно и недоверчиво уточнил:
— Ты сейчас серьезно?
— Вполне, — ответил Хару. — Никто не планировал, что мы будем брать сложные партии и стремиться к дебюту. Музыкальное направление агентства взяло нас взаймы у актерского. Мы должны были показать, какие мы красивые и прикольные, а потом вылететь и начать сниматься. Это бы сработало, если бы…
— Если бы Хару внезапно не решил, что не хочет показаться людям просто красивым, — с улыбкой закончил Тэюн. — Что? Я знаю тебя как облупленного. Я прекрасно понял, почему кто-то стал упрямо учиться танцам: утверждение, что ты просто красивый, всегда бесило тебя больше, чем любое другое оскорбление.
Хару нерешительно улыбнулся. Ну, есть немного. Даже прежний Хару бесился, а уж нынешний… разгон от тихони до бэдбоя за три с половиной секунды на реактивном топливе из чистой ярости. Со стороны, возможно, незаметно, но Тэюн-то его давно знает.
— Но это все еще не объясняет салона красоты, инсайдерской информации, — перечислил Чанмин.
— Беговых кроссовок от спонсоров, когда ты решил повысить выносливость, — подсказал Шэнь.
Хару пожал плечами:
— А вот это уже вопрос не ко мне, а к Им Минсо. По всей видимости, она считает, что мы с Тэюном войдем в состав группы. И заранее делает все, чтобы больше на нас заработать. Салон красоты — это для рекламных контрактов, никто и не скрывал этого. Мы должны хорошо выглядеть. Информация… не знаю, лично мне кажется, что это как кость для собачки: веди себя хорошо, и я помогу тем, кто тебе нравится… а будешь вести себя плохо, окажешься в группе с теми, кто тебя бесит. Хотя вслух она этого не говорила, конечно.
В ванной стало тихо, все обдумывали слова Хару, который, наконец, смог вернуться к еде. Но внезапно заговорил Тэюн:
— А мне кажется, что она помогает еще и потому, что считает нашу четверку подходящей для дебюта.
— В смысле? Есть парни и с лучшими навыками, — удивился Чанмин.
— Кому вообще нужны навыки в современном к-поп? — фыркнул Тэюн. — Одного хорошего вокалиста в группе хватит. Вот вы давно стажируетесь, ответьте: правда ли, что всем айдолам перед дебютом раздают архетипы, которым они должны соответствовать?
Шэнь и Чанмин переглянулись.
— Вообще, это, частично, правда, — признался Чанмин, — Стараются сделать так, чтобы любая девчонка нашла в группе того, кто ей точно понравится… Если так подумать…
— А можно сначала объяснить тому, кто не разбирается в современной поп-культуре? — уточнил Хару.
В принципе, он примерно понял, о чем говорит Тэюн. Даже дедуля предупреждал Хару, что в агентстве его могут попросить вести себя определенным образом. Но… типажи? То есть, это что-то постоянное?
— Это… сложно, на самом деле, — сказал Шэнь. — Но в общих чертах. Сколько бы фанаты ни говорили, что любят всех парней в группе одинаково, все равно обычно у них есть биас, самый любимый мембер. Биас часто является залогом того, что фанат будет реально поддерживать группу, а не просто слушать музыку и изредка смотреть клипы. То есть, биас должен соответствовать каким-то представлениям девушки об идеальности. А «идеальный мужчина» у всех разный. Чтобы получить как можно больше фанаток, агентства либо сразу подбирают парней разных типажей, либо корректируют их поведение.
— Корректируют достаточно часто. Что? Я знаю немало парней, которые в жизни одни, а перед камерой — вообще другие личности. — поделился Чанмин. — В любом случае, какой-то строгой типологии нет. Нельзя сказать, что в каждой группе должен быть вот такой парень, такой и такой. Просто…
— Есть общее направление, — подсказал Шэнь.
Тэюн продолжил:
— Фанаты определяют несколько постоянных типажей. Первый — вижуал-принц. Красивый, немного отстраненный, нередко загадочный, часто — творческий. Чтобы все на него смотрели и думали: он вообще реален?
— То есть Хару, — улыбнулся Шэнь.
Хару растянул губы в полуулыбке-полуоскале. С титулом «принца» он уже смирился. Но все равно как-то… странно это слышать в свой адрес.
— Второй постоянный типаж