— А он не врежется куда-нибудь по дороге? — спросил я, наблюдая за неровной поездкой машины.
— Ну я не знаю пределов твоего гипноза, — пожала плечами Лами. — Зато код у нас теперь есть.
— Воспользуемся им!
Петербург, поместье графа Канаверова (продолжение)
— Не слишком ли вы торопитесь, граф? — задал я вопрос и присел, приподнявшись.
Немая сцена. Вот же, на похоронах все плачут и просят встать, а когда ты это делаешь, почему-то кричат и разбегаются… Или вот так в ступор впадают.
Канаверов с миной крайнего удивления повернулся и тут же ему в грудь пущенный с силой влетел Кинжал Забвения, пробив пиджак. Точно в нужное место.
Свет мигнул.
— Час потехи! — заорал я голосом какого-то злого персонажа из старого мультика и выпрыгнул из гроба, перемахнув бортик.
И вот тут действительно началась потеха. С нашей стороны. Охрана и слуги, даже обращенные, оказались не готовы. Да и разве можно быть готовым к тому, что мертвое внезапно оживет? Как будто мраморная статуя внезапно превратилась в человека.
И пошла бойня. Кто не с нами — тот против нас. Я рвал глотки и выдирал сердца, Лами в своей боевой морфе откусывала головы и била когтистыми лапами, ведьмы тоже что-то пытались изобразить…
Короче, первые пару минут после моего мнимого пробуждения мы были очень заняты. Ну а дальше ведьмы с Лами умчались на улицу добивать охрану, оставив меня с Канаверовым наедине.
Ну а вот тут занят был уже я. Кинжал Забвения, несмотря на его вроде бы такое романтическое название — страшная штука. Вонзенный в сердце вампира, оно погружает его в анабиоз. И пациент становится очень уязвимым, во сне-то…
На улице уже занялась заря. Я ухмыльнулся. вытащил тело Канаверова за ноги во двор, прихватил с собой мясницкий топор и занялся делом. А потом, когда солнышко залило своим светом двор, останки Канаверова вспыхнули и сгорели чадным пламенем, оставив за собой только пепел.
— Помощь нужна? — появилась Лами, еще разгоряченная боем.
— Ну помоги, если не лень, — согласился я.
— Ладно, — сказала она и умчалась куда-то, чтобы вернуться с болторезом.
— Это тебе зачем? — удивился я.
— А как же? — спросила она. — Дневные Кольца снять! Они, между прочим, тебе нужны, а не мне.
— Ладно, ладно, упрек понят и принят, — поднял я ладони.
— Вот то-то же! — и Лами пошла в дом с болторезом на плече, напевая «Мальчики, ну где же ваши пальчики!».
Я пошел в дом, а Лами, прикинув на глаз, начала вытаскивать из дома тела туда, где их потом коснется солнечный свет.
Вскоре вернулись и ведьмы. Но им пришлось туго — одна товарка ковыляла, опираясь на шею второй, еще одну несли на импровизированных носилках, и дела у нее были плохи.
— Давай, лечи! — потребовала Магда, кладя носилки на пол и переводя дух.
Да, давно я не лечил такие рваные раны брюшной полости… Не знаю, как она такое допустила, но ее практически выпотрошили. Выяснять я не стал.
— Попробую, но вы должны мне все помочь, — скривился я, сказав про себя лишь «не жилец».
Ведьма была тяжелой, очень тяжелой. Ладно, пусть стараются, а я дам своей крови. Я рванул запястье и начал аккуратно сцеживать драгоценную струйку в рот.
— Что улыбаешься? — агрессивно спросила Магда.
— Да вот думаю, не западло ли ведьме выживать с помощью вампирской крови.
— Так же, как сражаться за тебя и твое превосходство с остальными, — отрезала она. — Лечи давай, не отвлекайся!
Все-таки мы ее стабилизировали, а ускоренная регенерация свое дело сделала.
— Жить будет, но реабилитация будет длинной.
— Главное, что будет, — кивнула Магда с измазанными кровью руками. — Где здесь можно умыться?
— Ванная графа. Там и душ есть.
— Хорошая мысль, — промурлыкала Магда, коснувшись моего заляпанного красным пиджака. — И как, хороший?
— Не знаю, — пожал плечами я. — Как Линда приедет — попробуем.
Ну вот, я внутренне расхохотался. Магда отдернула руку, как от ядовитой змеи или члена оборотня. Не, подруга. Я, конечно, могу иногда поддаться искушению — семьсот лет даром не прошли — но не в этот раз. С Линдой у меня пока все серьезно. Я выбрал себе самку.
Сзади требовательно загудели, требуя открыть ворота.
— Начальство, — поморщилась Магда, глядя на подъезжающий лимузин.
Машина, прошуршав гравием, остановилась. Дверца открылась, водитель — а это был Силантьев — вышел и открыл пассажирскую дверь.
На гравий ступила изящная женская ножка в туфлях, стоящих чуть поменьше этого лимузина.
— И что тут у нас? — Императрица обвела взглядом вид небольшого разгрома во дворе. — Граф, пойдемте в дом. Надо поговорить!
— Слушаюсь, Ваше Величество! — я наклонил голову.
Ну что же, раз надо — так поговорим. В принципе, этот разговор и должен был состояться.
Глава 26
Санкт-Петербург, бывшее поместье бывшего графа Канаверова, мир его праху
Я сидел за бывшим столом Канаверова в его уже бывшем особняке и расслабленно просматривал на ноуте, что нового в мире творится. В окружающем мире, в смысле. Обычных людей.
Лозунг «Все у нас получится!» здесь не оправдался. Да и по-другому быть не могло — не садись играть в карты с шулерами! А ведьмы-сучки были именно такими.
С недвижимостью дела обстояли не особо радужно. Все предприятия и бизнес, которым владел Канаверов на пару с Императрицей-матерью, она просто и незатейливо отобрала. Мотивировав это смертью второго собственника и отсутствием наследника. Молодец, блин! Ну да и так было понятно, что тетка не промах и своего не упустит. Как и чужого, при случае. Так что мне остались только те крохи, которыми владел исключительно сам Канаверов. Ничего, и их должно хватить на безбедное существование.
Особняк Канаверова я оставил за собой, несмотря на все поползновения ведьм. И, самое интересное, главведьма-Императрица не только позволила это сделать, но и сказала «к ноге!» своим товаркам из ковена, дав им по рукам.
Почему? Все было очень просто. Об этом мне она и сказала, напутствуя после оформления всех бумаг.
— Почему? — хмыкнула она, по-простецки отхлебывая Шустовский из хайбола в гостиной теперь уже моего особняка. — Ну а как вы