Однако когда выяснилось, что второй волны наступления не последовало, румынские и французские подразделения пошли в контратаку. Им очень помогло большое превосходство в артиллерии и наличие относительно мотивированных подразделений из числа польских легионеров и алжирских стрелков.
В советской историографии неудача 27 мая объяснялось самоуправством полевых командиров. Якобы приказа на переход Днестра у них не было. Однако в связи с этим возникает вопрос: что же на правом берегу Днестра в этот день делали наркомы правительства Бессарабии?
Пойти на такой демарш «министры» большевистского СНК БССР могли только с санкции покровителя и прямого руководителя – лидера советской Украины Христиана Раковского. Именно он для них был олицетворением высшего руководства Советской власти.
Пролить свет на возможную мотивацию Раковского в обострении «Бессарабского вопроса» позволяет анализ его общей политической линии во главе Советской Украины.
В марте 1919 года наряду с Лениным, Зиновьевым, Троцким и швейцарцем Платтеном Раковский стал членом Исполкома Коминтерна. В этом качестве он проявлял огромный интерес к Дунайско-Балканским делам, считая себя чуть ли не главой советской политики на этом направлении.
Пользуясь большими кадровыми и материальными возможностями УССР, он направлял в Румынию и особенно в Болгарию большое количество эмиссаров для фактического руководства местными компартиями. Секретарь ЦК болгарских коммунистов Васил Коларов в 1919 году даже вынужден был в связи с этим протестовать.
В самой же Украинской ССР Раковский чем дальше, тем больше склонялся к курсу на повышение её самостоятельности.
В июне 1919 года, когда началось широкомасштабное наступление белых от Волги до Екатеринослава, Раковский выступил с идеей образования военно-политического союза советских республик. Внутри советского лагеря к тому времени существовала достаточно высокая степень военно-политической централизации. Так что налицо было стремление лидера правительства УССР, воспользовавшись кризисом, повысить статус собственной республики за счёт переформатирования отношений с Москвой.
Позицию Раковского в вопросе о международных полномочиях Украинской ССР зачастую называют «конфедера-листской», поскольку он категорически возражал против упразднения республиканских МИДов и передачи внешнеполитических функций в ведение РСФСР /СССР. Причём глава СНК Украины рассматривал республиканский нарком иностранных дел не просто как атрибут суверенитета, но как реальный политический механизм.
К примеру, в его архивах сохранилась директива, направленная украинским деятелям в Риге по установлению прямых политических и экономических отношений между УССР и балтийскими государствами.
Таким образом у главного большевистского эксперта по Дунайско-Балканской проблематике, да ещё и вознёсшегося на вершину одной из крупнейших советских республик, включённого в состав мирового коммунистического правительства (Интернационала) были явные возможности сыграть «свою игру» на юго-западном направлении.
Успешный экспорт социалистической революции на Балканы сулил большие дивиденды самому Раковскому, а также возглавляемой им УССР.
Так, в последующей дипломатической переписке он высказывал идею раздела Бессарабии между Румынией и Украиной по примеру Верхней Силезии. Вполне возможно, что такая идея пришла к нему во время руководства СНК УССР.
Надежду же на успех социалистического восстания с центром в городе Бендеры скорее всего давал ход Хотинского восстания начала 1919 года. Тогда примерно таким же силам вторжения и местным повстанцам удалось на два месяца закрепиться в Северной Бессарабии, сформировать там свои органы власти и навязать румынским войскам упорные бои. При аналогичном ходе событий правительства УССР и РСФСР могли бы вмешаться в процессы на правом берегу Днестра.
Однако навязать долгое противоборство силам Румынии и Франции под Бендерами красным не удалось.
Тем не менее деятельность СНК Бессарабской ССР сразу после неудачи 27 мая 1919 года не завершилась. Ещё два месяца народные комиссары продолжали свою работу и даже успели пережить внутренний политический кризис. В августе под напором наступления белых на Одессу и Приднестровье Бессарабский СНК был эвакуирован на Волынь, а позже упразднён.
События на Днестре 1919 года имели массу последствий как во внутренней, так и внешней политике сформированного вскоре Советского Союза.
Однако одно из них и по сегодняшний день не стало предметом серьёзного анализа. Раковский встал первопроходцем среди лидеров Украинской ССР, которые стремились определять политику Советов в отношении Бессарабии и всего юго-западного пограничья.
Его преемником в этом вопросе стал Никита Хрущёв. Не случайно ведь в ультимативной ноте к Румынии от 1940 года Советское правительство заявляло, что Бессарабия – это часть Украины, отторгнутая Румынией. Именно глава УССР Хрущёв принимал тогда под советский контроль Пруто-Днестровье. Не лишним будет вспомнить о Марамурешском инциденте 1945 года, когда с санкции Хрущёва к Закарпатской Украине едва не был присоединён румынский уезд Марамуреш.
После присоединения Бессарабии к СССР, созданная на её территории Молдавская ССР попала под фактический контроль Киева. Там действовало законодательство УССР, руководители Советской Молдавии неформально определялись Компартией Украины.
Известнейшим ставленником Киева в Кишинёве стал Леонид Брежнев. По иронии судьбы только во время «Брежневского застоя» молдавским элитам удалось вырваться из-под контроля украинской партноменклатуры.
Поэтому, заявления румынских унионистов (сторонников объединения Молдовы и Румынии) о том, что «виной» раздела Великой Румынии является «советский империализм», грешат неточностью.
«Империализм» СССР включал в себя и экспансионистские устремления республик его составлявших. Выдавливание Румынии из Бессарабии соответствовало объективным интересам лидеров Украинской ССР. Политическая элита последней впоследствии стала одним из выгодополучателей от событий 1940 года.
«Дикая» кавалерийская бригада Котовского – бессарабцы, не принявшие румынской оккупации
Советско-польская война 1919–1921 годов принесла Григорию Котовскому статус лидера красной конницы. Этим он был обязан отваге и высокой боеспособности своей кавалерийской бригады, в которой было много его земляков – уроженцев Бессарабской губернии и Приднестровья.
Основой действовавшего в составе бригады Бессарабского кавалерийского полка являлись участники антирумынского Хотнского восстания. Деятельность Котовского по привлечению бессарабцев и приднестровцев в Красную Армию началась вскоре после её образования.
В начале 1918 года в составе вооружённых сил Одесской Советской республики действовал конно-разведывательный отряд Котовского, сформированный в Тирасполе из местных добровольцев и бессарабцев, не принявших румынскую оккупацию.
В феврале газета «Одесская почта» так описывала миссию красного командира: «Котовский, пользуясь своим прекрасным знакомством с топографией Бессарабии, где он родился и жил, часто заходит румынам в тыл, совершает на них время от времени набеги и всегда с той стороны, откуда его меньше всего ожидают».
Через год, во второе пришествие красных на Днестр Котовскому был выдан официальный мандат на организацию «боевых частей для освобождения Бессарабии от гнёта мирового империализма». Эта важная миссия была закреплена должностью «военного руководителя Овидиопольского военного комиссариата». Овидиополь – местечко на левом берегу Днестровского лимана, расположенное прямо напротив старинного бессарабского города Аккерман (современный Белгород-Днестровский Одесской области).
Котовскому отводилась важная роль