Города Аккерман (ныне Белгород-Днестровский), Новая Килия, Бендеры, Измаил, а затем и Хотин выполняли функции военно-политических центров провинции, средоточием развития торговли и ремесла. Земледельческим трудом и одновременно выполнением всевозможных повинностей было занято крестьянское население провинции, проживавшее преимущественно в сёлах вокруг городских центров.
Кочевники составляли внешний контур агломераций, были важным элементом военной организации, поставщиками животноводческой продукции, а также дешёвых рабов.
Без русского вмешательства в XVIII–XIX веков в дела Бессарабии сегодня на её территории вряд ли преобладало бы христианское население. Для того, чтобы в этом убедиться, необходимо рассмотреть три ключевых мифа об османском владычестве в регионе.
Миф первый. При османах Бессарабия обезлюдила, а города деградировали
Завоевание междуречья Дуная и Днестра стало заключительном этапом османских завоеваний в Причерноморье. Именно овладение турками Аккерманом и Килиёй в 1484 году означало превращение Чёрного моря в «османское озеро». Причём, произошло это в ходе острой борьбы Стамбула с Молдавским княжеством, Польшей и Угровалахией.
Две стратегически важные древние крепости стали административными центрами «райя». Изначально это понятие использовалось для обозначения податного христианского населения, находившегося под непосредственным управлением пашей. Однако со временем оно стало применяться и для обозначения отчужденных территорий.
Во время карательного похода в Молдавию в 1538 году Сулейман Великолепный обратил в рай всю южную часть Днестровско-Пруто-Дунайского региона и основал крепость Бендер. В 1595 году османы основали Измаил, а в 1622 году – Рени. Наконец, в 1713 году после перехода на сторону России молдавского господаря Дмитрия Кантемира османами была отторгнута крепость Хотин и её окрестности.
Численность населения городов в регионе под турецким господством стабильно росла, расширялись их экономические связи, производственные возможности. Если в XV веке в причерноморской и степной части Днестровско-Пруто-Дунайского междуречья известно лишь несколько населённых пунктов, то спустя два столетия их количество достигло двухсот. При этом старые города всё больше обретали мусульманский облик.
Порта стимулировала миграцию в бессарабские агломерации оседлого населения из разных концов Османского мира. Из центральной части империи на службу прибывали чиновники и военные (янычары несли в крепостях трёхлетнюю службу). Здесь также поселялось турецкое купечество.
Приветствовалось переселение христиан (в т. ч. беглых людей) из Дунайских княжеств, болгарских земель и польских владений, включая Украину. Султаны поощряли иммиграцию евреев, изгоняемых из стран Западной Европы. Особенно внушительная еврейская община сложилась в Измаиле как относительно новом городе. Наряду с греками и армянами евреи контролировали торговлю и морские перевозки.
Путём целенаправленного заселения края татарами и ногайцами, была полностью освоена степь, в прежние времена из-за редкого населения именовавшаяся пустошью. Нередким явлением были смешанные сёла: к примеру, татарско-волошские и волошско-татарские к северу от Аккермана.
Османские города выполняли роль своеобразных плавильных котлов, превращающих разноплеменное население в правоверных подданных султана. Посредствам фискальной политики османские власти стимулировали переход иноверцев в ислам. Поощрялись браки мусульман с христианскими женщинами, дети от которых тюркизировались. Судя по тому, что мечети численно доминировали над христианскими храмами, процесс «потурчения» (исламизации и усвоения османской культуры) протекал интенсивно.
Согласно официальной документации, через столетие после завоевания в Аккерманском округе налог на христиан (испендже) платили 353 лица мужского пола, а число мусульманских семей составляло 1700.
В бессарабских поселениях, как и других частях Османской империи господствовало многоязычие. Однако в сельской местности преобладал ногайский язык. Официальным же языком деловой сферы был османский язык. Начальные мусульманские школы способствовали распространению арабского языка, на котором велись богослужения.
Османские власти проявляли большую градостроительную активность, создавали дорожную инфраструктуру (дороги, мосты, переправы, порты, постоялые дворы, укреплённые пункты для обеспечения безопасности). К числу последних относилась небольшая крепость на пересечении степных дорог Татар – Бунар (совр. райцентр Татарбунары Одесской области).
Имарет – центральный комплекс крупного бессарабского города строился и содержался при активной поддержке имперских властей. В комплекс имарета как правило входили мечеть, медресе (школа), гостиный двор, система водоснабжения, баня, учреждения общественного призрения, а также караван-сарай и другие доходные заведения.
В XVI–XVII веках в Аккермане было построено около десяти мечетей, а в Измаиле и Килие – немногим меньше. Мечети были во всех крупных селениях. В регионе существовали владения дервишских обителей.
Развивались ремёсла. В 60-е годы XVII века путешественник Эвлия Челеби насчитал в Килие 500 лавок разных цехов, а также увидел торговые ряды. Также известно, что здесь же ежедневно проводилась ярмарка для иностранных купцов. Черноморское побережье славилось во всей Восточной Европе своим рыбным промыслом.
Неизменным атрибутом османского города были невольничьи рынки. Через них проходили военнопленные, а также крестьяне, угнанные ногайцами из сопредельных владений Дунайских княжеств, а иногда из Польского и Российского государств.
Бессарабия занимала исключительно важное положение в системе торговых связей Османской империи. По Дунаю и Днестру из Малой Азии шли поставки хлопка, шелка, шерстяных тканей, пряностей. В обратном направлении массово перевозилось зерно.
Динамика социально-экономического развития Османской Бессарабии, по крайней мере, не уступала аналогичным показателям сопредельного Молдавского княжества или Валахии. Это, а также формирующаяся этно-религиозная специфика региона, делали его мирное поглощение соседями маловероятным.
Миф второй. Татарско-ногайское население было исключительно скотоводческим и мало привязано к территории Бессарабии
Значительную часть территории османской части Бессарабии составляли буджакские владения Крымского хана. В XVIII веке проживавшие здесь шесть ногайских родоплеменных объединений сформировали Буджакскую орду, которая находилась в двойном подчинении Стамбула и Бахчисарая. Административный же центр этой орды был в бессарабском селении Каушаны, зачастую выполнявшем роль резервной ставки крымского хана.
Во время русско-турецких войн XVIII века бессарабские ногайцы предстали перед европейцами как кочевники, основным занятием которых было экстенсивное скотоводство.
Однако следует учитывать, что данная группа татарско-ногайского населения была в османской Бессарабии не единственной. Основная же часть Буджакской орды образца XVIII века была переселена в Бессарабию из Поволжья и Северного Кавказа лишь во второй половине XVII столетия.
Буджакские татары (буджаки) населяли Бессрабию ещё со времён Золотоордынского периода. Под влиянием природно-климатических условий региона к XVI веку они уже перешли к оседлости.
От кочевничества в их образе жизни остался лишь отгон части стад на летовки и возвращения на зимовники. Основу хозяйства буджакских татар составляло товарное земледелие, продажа зерна, продуктов скотоводства, мёда и воска. Причём проживали они как в пределах османских райя, образуя здесь татарские селения, так и в степной зоне.
В 1570 году сбор зерновых в пределах Аккерманского каза (судебно-административного округа) составил свыше 5,4 тыс. тонн, бобовых – около 50 тыс. тонн. Стада овец здесь насчитывали 42 тыс. голов.
В XVII–XVIII веках произошло несколько волн переселения ногайцев в пределы Бессарабии. Но и эти племена порой проявляли склонность к земледелию. Описывая ногайцев,