При этом имелось еще одно обстоятельство, которое необходимо было принимать во внимание и неуклонно ему следовать. Это скорость передвижения. Диверсанты хоть и торопились, но они могли передвигаться с какой угодно скоростью, могли останавливаться, делать короткие передышки и даже предварительно разведывать, что там впереди. А вот бойцы Богданов, Рябов, Казаченок и Малой ничего такого делать были не вправе. Они должны были идти постоянным быстрым шагом, желательно не останавливаясь, потому что они догоняли. А тот, кто догоняет, обязан передвигаться быстрее того, кто убегает. Это простое, всем понятное правило.
Первые следы обнаружились, когда спецназовцы прошли добрых пять километров. На следы натолкнулся Богданов. Он тотчас же дал знать о своей находке остальным бойцам, прокричав три раза птичьим криком, что означало команду «Все ко мне».
— Что-то нашел, командир? — спросил Малой, он прибежал последним из всех.
— Вот, — сказал Богданов. — Болото…
Впереди и впрямь простиралось болотце. Одним своим краем оно почти примыкало к дороге. Ширина его была небольшая — никак не больше двадцати метров. С первого взгляда даже и не определишь, болотце это или полянка, поросшая сочной густой травой. Но это была не полянка, это было болото, и в нем явно совсем недавно кто-то чуть не утонул. То место, в котором кто-то чуть не утонул, успело затянуться болотной травой, но не до конца. Кроме того, на краю болотца кто-то изрядно притоптал траву. Она также успела подняться, однако несколько длинных стеблей были сломаны и вдавлены в болотную жижу. Словом, следы были очевидными, на них нельзя было не обратить внимания.
— Ага! — сказал Малой. — Очень даже любопытная картинка! Геннадий, тебе слово, как выдающемуся следопыту. А потом будут и наши реплики.
Рябов на это ничего не ответил. Он изучал следы: всмотрелся в болото, затем потрогал руками сломанные стебли, далее прошелся вдоль болота.
— Ну, и что скажешь? — нетерпеливо спросил Малой. — Кто здесь побывал? Может, какой-то зверь?
— Зверь сдуру в болото не сунется, — ответил Рябов. — Зверь — он местный житель и знает, что такое болото. Он его обойдет за три версты. К тому же болото находится неподалеку от дороги. А дороги зверь опасается. Нет, это не зверь… К тому же вот поломанные стебельки. А о чем это говорит?
— Это говорит о том, что тот, кто угодил в болото, из него выбирался, — сказал Казаченок. — И, похоже, выбрался.
— Именно так, — согласился Рябов. — Выбрался. Иначе говоря, ему помогли выбраться. Кто бы помог зверю? Зверь бы утонул. Значит, в болоте побывал человек. Причем нездешний.
— Почему же нездешний? — спросил Богданов.
— Потому что здешние люди обязаны знать, что такое болото существует, — ответил Рябов. — На то они и местные. А пришлый человек мог этого и не знать. Это очень обманчивое болотце. С виду оно похоже на заросшую травой полянку. Никакой опасности! Но стоит только ступить на эту полянку… Тот человек и ступил. А почему? А потому что он не знал, что это погибельное болото. А если он этого не знал, то, стало быть, он нездешний. Не знаком со здешними ловушками.
— И остается только догадаться, кто же он был, этот нездешний человек, — задумчиво произнес Богданов. — Вернее сказать, кем они были, те нездешние люди. Ведь вытащил же этого опрометчивого путешественника кто-то из болота! Сам бы он, пожалуй, и не выбрался бы.
— Не выбрался бы, — подтвердил Рябов.
— Ну и вот…
— Посмотреть бы вокруг, — сказал Рябов. — Если его вытащили из болота, то, значит, он должен перевести дух. Сменить одежду, умыться. Стало быть, где-то поблизости они устроили привал.
— А на месте привала всегда можно найти что-нибудь интересное, — продолжил мысль Рябова Богданов.
— Вот именно, — кивнул Рябов.
Искать пришлось недолго. Едва ли не под ближайшими кустами бойцы нашли вещественные доказательства того, что здесь кто-то побывал, причем совсем недавно.
— Значит, четыре банки из-под консервов, обертки от сухарей, обертки от шоколада… Даже, я извиняюсь, недавние человеческие экскременты.
— Да уж, — подтвердил Казаченок. — И при этом все следы довольно-таки свежие. Максимум вчерашнего происхождения. Из чего следует, что наши туристы далеко уйти не смогли. Нас и их разделяют какие-то сутки, не больше.
— Сутки — это много, — вздохнул Малой. — Их еще нужно наверстать…
— Что ж, тогда в погоню, — сказал Богданов.
Глава 11
А что же в это время диверсанты? А они уходили от погони. О том, что кто-то идет за ними по пятам, они догадывались. Более того, они это чувствовали тем особым чутьем, которое присуще всякому опытному спецназовцу. А они были спецназовцами. Они были опытными спецназовцами. Они не раз уходили от погони, где бы эта погоня ни происходила — хоть в пустыне, хоть в горах, хоть в джунглях. Надеялись они уйти и сейчас, в уральской тайге.
Больше в болота никто из них не попадал — хватило и одного раза. Никаких других опасных ловушек на их пути пока не попадалось. Ни разу не встретились они и с людьми, которые могли стать свидетелями их пребывания здесь. К дороге диверсанты тоже не приближались и тем более не выходили на нее. Дорога для них была ловушкой: по ней то и дело сновали машины, и кто знает, что это были за машины? Может, в тех машинах ехали милиционеры или солдаты, у которых был приказ найти четырех сбежавших туристов. Все могло быть, а потому дороги лучше избегать. Не терять ее из виду, но и не выходить на нее — ни при каких условиях.
…С людьми они встретились неожиданно. Их было как минимум шестеро. А может, и больше — чьи-то голоса слышались еще и в той стороне, где была дорога. Кажется, эти люди заготавливали дрова. Они пилили валявшиеся на земле стволы и сносили их к дороге. Да ладно бы пилили бензиновыми пилами! Звуки таких пил диверсанты услышали бы издалека и обошли бы это место стороной. Но никакого воя бензопилы слышно не было: похоже, заготовщики дров обходились обычными двуручными пилами. А от них какой звук? Никакого, кроме тихого вжиканья, а это вжиканье разве издалека услышишь? Вот и вывалились диверсанты на этих самых заготовщиков, можно сказать, столкнулись с ними лоб в лоб.
На миг и те и другие остолбенели,