Он бросает влажную салфетку и берёт другую, прижимая её к моему бедру, чтобы впитать влагу с моих джинсов. У меня перехватывает дыхание, кладу свою руку на его, чтобы остановить.
— Я…
Он смотрит на меня. Вспоминаю, что в последний раз он был так близко, когда держал меня на капоте машины.
— Я… я в порядке, — уверяю его, промокая джинсы.
Он убирает руку, позволяя мне это сделать самостоятельно, и обхватывает мою талию, как ремень безопасности. Затем он возвращается к своёму телефону, держа его обеими руками вокруг меня.
— Я могу сесть обратно.
Пытаюсь отодвинуться от него. Но он останавливает меня, не отрывая глаз от телефона, и поглаживает сиденье, напоминая, что оно мокрое. Продолжая прокручивать страницу, он крепко держит руки на месте, и мой пульс учащается.
Пока мы едем домой, я чувствую только его. Егора нет в машине, музыки нет, и, несмотря на ветер, внутри грузовика становится жарко. В какой-то момент смотрю на него, он поднимает глаза и снова смотрит на меня. И тогда я понимаю, что ошибалась. Я у него на прицеле.
Глава 25
Алиса
— Нет! — кричу я, выворачивая ноги, прежде чем он успевает как следует схватить меня. Но я недостаточно быстра. Макс хватает меня за лодыжки, а я хватаюсь за прореху на коврике, чтобы удержаться, и пытаюсь освободиться от него.
Он дёргает меня, я кричу в гараже, не в силах сдержать смех.
Прошло почти два дня с того того эпизода на кухне. Мы работали, готовили, консервировали фрукты, заполнили кладовку запасами на зиму и даже запасли немного воды в бутылки, поскольку, как мне говорили, трубы часто замерзают.
Они заставили меня посмотреть весь первый сезон их шоу по каратэ, я приготовила несколько новых угощений для лошадей и кур, которые нашла на Pinterest. Егор смеялся надо мной, но животные были в восторге. Я целый час наблюдала, как они с удовольствием собирают замороженную кукурузу. Это было так мило!
— Давай, — резко говорит Макс, крепко сжимая меня. — Ты уже должна была это понять.
— Прошло уже два дня! Дай мне перерыв! — возражаю я, прекращая попытки пинать и бить, замахиваюсь обоими кулаками ему в лицо. Он пятится назад, но я зажимаю ему нос. Он отпускает меня, вскакиваю на ноги, готова сразиться с ним лицом к лицу. Он хватается за нос, его глаза слезятся.
— Ой, — хмыкает он.
Вчера Макс решил, что мне нужно немного больше воспитания, чем мальчикам, поскольку несколько дней назад я оказалась на озере наедине с Артёмом, он решил научить меня некоторым навыкам самообороны. Тимур ушёл на охоту, а Егор смотрит телевизор.
Макс всхлипнул и отряхнулся, поднимая руки, чтобы продолжить тренировку.
— Почему бы просто не дать мне пистолет? — спрашиваю я. — Разве не это ответ горца на все вопросы?
— Конечно, как только съешь тост с авокадо, — смеётся он.
Смеюсь, пихая его в грудь.
— Я такое не ем.
Чувствую его смешок, когда он разворачивает меня и захватывает в объятия.
— Что теперь будешь делать? — смеётся он, крепко обнимая меня, пока я извиваюсь. — Ну давай же. Что сделаешь?
Он колеблется лишь мгновение, прежде чем отпустить меня и впивается пальцами в мой живот, щекоча меня. Сворачиваюсь калачиком, пытаясь не рассмеяться, когда мы оба падаем на коврик, спиной падаю ему на грудь.
— Нет, нет, нет… — обнимаю себя, защищаясь от его натиска, извиваясь и смеясь. — Остановись!
Наконец он это делает и кладёт руки мне на талию. Опускаю голову ему на грудь, и мы оба пытаемся отдышаться.
— Я почти уверена, что вам всем придётся повсюду сопровождать меня, потому что это бесполезно, — говорю ему.
Его грудь сотрясается от беззвучного смеха, и через мгновение всё стихает, пока я лежу.
Моё тело начинает нагреваться, и улыбка исчезает, когда я чувствую его под собой, осознавая каждый выступ его мышц, каждую выпуклость его… тела.
Поворачиваю голову и смотрю на него, вижу смущение в его глазах, потому что он знает, что я это чувствую.
Я сделала его твёрдым.
Моя кожа покалывает под его пальцами, и когда он ласкает мои бёдра легчайшим прикосновением, мои веки трепещут.
Его брови сдвинуты вместе.
— Что это? — шепчет он.
Чувствую, как его пальцы скользят под завязку моих трусиков.
Он проводит по ткани на моём бедре, где она выглядывает над джинсами, до самой спины, где почти ничего нет.
Он знает, какие трусики на мне, и ему становится тяжело дышать.
— Кое-что прикупила сегодня в городе, — говорю я ему.
Мне нравится, как я себя в них чувствую, как они выглядят. Девочки в школе уже много лет назад начали носить сексуальное нижнее бельё.
Но он смотрит на меня так, будто боится, я тру нос и вижу, как его кадык шевелится вверх и вниз.
Я не хотела его нервировать. Дело не в сексе. Мне просто нравится чувствовать себя другой и покупать то, что Алиса Буткевич никогда бы не купила.
Вот что происходит с девочкой-подростком, когда её воспитывает Макс. В какой-то момент он увидит их в прачечной.
— Алиса? — зовёт Егор. — Твой телефон звонит!
С облегчением вдыхаю и соскальзываю с Макса, слыша, как он откашливается, когда мы оба встаём на ноги.
Вбежав в дом, хватаю с острова телефон и вижу, что на экране горит имя Миры.
Отвечаю на звонок.
— Привет!
— Алиса, — вырывается у неё с облегчением, словно она наконец добралась до меня.
Как долго звонил телефон?
— Так приятно слышать твой голос, — говорит она. — Я так давно тебя не слышала. Мне очень хочется узнать, как у тебя дела.
Макс заходит на кухню, закрывает дверь и ловит мой взгляд, направляясь к холодильнику. Мой пульс всё ещё учащён.
— У меня всё хорошо, — говорю ей.
— Тебе там нравится? Всё хорошо?
— Ага, — я задерживаюсь у острова, пока Макс открывает пиво. — Они мне находят занятия. Много солнца и свежего воздуха.
— Это хорошо, — её голос звучит нежно и сладко.
Он был таким всегда?
— Пока они добры к тебе.
— Да, — говорю, зная, что Макс меня слушает. — Они добры ко мне.
Встречаюсь с ним взглядом и улыбаюсь, когда он закатывает глаза и ухмыляется.
— Послушай, я не хотела тебя беспокоить, — говорит она мне, — но похороны твоих родителей будут послезавтра.
Моргаю, отводя взгляд от дяди. Похороны. Меня охватывает чувство вины. Я не думала об этом несколько дней.
Честно говоря, я