— Просто покажите дом.
— Извольте.
Нищий спрятал монеты в карман и проворно поднялся, не забыв прихватить бутылку. Он заметно прихрамывал, но шагал бодро.
— Что у вас с ногой? — спросил я.
— Пришлось сражаться со сворой бродячих псов. Они облюбовали помойку, на которую выносят объедки.
Елизавета Федоровна чуть отстала от нас, и я ее понимал — наш провожатый благоухал на весь переулок.
— Я правильно понимаю, что вы следили за девушкой, чтобы узнать, где она живет? — понизив голос, спросил я.
Нищий бросил на меня короткий настороженный взгляд.
— Вас об этом кто-то попросил?
Нищий помолчал, но потом все же ответил:
— В моем бедственном положении, сударь, непозволительно пренебрегать никаким источником пищи. Я следил за барышней, чтобы иметь возможность почаще попадаться ей на глаза, только и всего. Женское сердце жалостливо, а я всегда голоден.
Он не врал. Но его изысканные обороты звучали нелепо и иронично — как будто он смеялся над собой и своей жизнью.
— Вы где-то учились? — спросил я.
— Когда-то я с отличием окончил Петербургский университет, — с гордостью ответил попрошайка.
Он остановился и выпятил грудь в сальных пятнах:
— Инженер Лаврентий Изюмов, к вашим услугам.
— Как же вы оказались на улице?
— Всему виной человеческая подлость и неудачное стечение обстоятельств.
— Будьте добры ближе к сути, — поморщился я.
— Что ж, извольте. Вы, я вижу, человек обеспеченный. У вас есть холодильный шкаф?
— Разумеется, — усмехнулся я.
— И конечно, он работает на магических чарах?
— Насколько я знаю, другого способа нет.
— Лет двадцать назад проводились опыты с природным электричеством, — просветил меня попрошайка. — Но ничего толкового из этого не вышло. Вы знаете, что еда в холодильном шкафу раньше могла храниться не больше недели? А потом ее приходилось выбрасывать. Несмотря на низкую температуру, в продуктах начинались необратимые процессы.
— Я все еще не понимаю, какое отношение это имеет к вам, — заметил я.
— Самое прямое, — ответил Изюмов.
Он остановился и поднес ко рту горлышко бутылки.
— Прошу прощения. От постоянного недоедания я обессилен, и мне требуется подпитка.
Он сделал большой глоток. Его небритый кадык прыгал вверх-вниз.
— Уф, — выдохнул бродяга, оторвавшись от бутылки. — Так вот. Именно я улучшил магические чары для холодильных шкафов. И теперь продукты можно хранить месяц, а то и дольше. Представляете, как это выгодно?
— Пожалуй, — согласился я. — А как именно вы этого добились?
— Никакого секрета, — криво ухмыльнулся Изюмов. — Я соединил магию льда с магией целительства. Только и всего. Простое и изящное решение. Правда, для этого требуется некоторый навык. Но результат был хорош.
— По вашему состоянию этого не скажешь, — заметил я.
— Это вы верно заметили, — согласился Изюмов. — Но слушайте дальше.
Ему хотелось выговориться, раз уж нашелся слушатель.
— У меня не было денег на открытие фабрики. Кое-что я зарабатывал, переделывая холодильные шкафы для отдельных заказчиков. Но этого хватало только на жизнь. Знаете, утром мчишься на один заказ, вечером — на другой. Вот и весь заработок. И это еще в лучшем случае. А иногда неделями заказов не было. Люди недоверчивы к новым идеям. И тогда я нашел очевидное решение. Отправился к его сиятельству графу Мясоедову, прихватив с собой чертежи. Вы знаете Мясоедова?
Я покачал головой.
— Не имею чести.
— Вам повезло. Мясоедов владеет крупнейшими мастерскими по производству холодильных шкафов. Уверен, что холодильный шкаф, который стоит в вашем доме, сделан в его мастерской. Он очень богат. Даже титул себе купил. Вернее, графский титул приобрел его отец, женившись на дочери разорившегося аристократа.
— Догадываюсь, что было дальше, — сказал я. — Мясоедов вас обманул.
Изюмов упрямо выпятил подбородок.
— Так и было. Как только его мастера освоили мой метод, он попросту выставил меня за ворота. Я обратился в суд, но его адвокаты выиграли дело. И мне пришлось платить судебные издержки. Так я стал нищим. Это случилось три года назад.
— Печальная история, — кивнул я.
В ответ Изюмов хрипло засмеялся, оскалив желтые зубы. Его смех был больше похож на кашель.
— Зато моя голова осталась при мне. И когда-нибудь я посчитаюсь с его сиятельством. Не смейтесь, сударь! Я придумал, как улучшить мой собственный метод. Я могу делать шкафы для хранения самых разнообразных снадобий. И эти снадобья будут храниться годами, ничуть не меняя своих свойств. Понимаете? Повара, целители, алхимики, аптекари — все выстроятся ко мне в очередь. А Мясоедов разорится со своими холодильными шкафами!
Его глаза блестели как у сумасшедшего. Остановившись посреди тротуара, он одним глотком допил содержимое бутылки. Хотел отшвырнуть ее в сторону, но передумал и сунул в карман.
— Вы собирались показать мне дом, где живет Елизавета Федоровна, — напомнил я.
— Да, — приходя в себя, кивнул Изюмов. — Прошу за мной.
Он свернул в небольшой сквер с чахлыми липами. Отсыпанная крупным песком дорожка привела нас во двор желтого четырехэтажного дома. Возле одного из подъездов дворник в брезентовом фартуке нехотя подметал мостовую. Дворник с подозрением зыркнул глазами на Изюмова. Но, увидев нас, сменил гнев на милость и вежливо поклонился издалека:
— Доброго дня, Елизавета Федоровна. Доброго дня, сударь!
— Здесь, — сказал Изюмов. — Вот этот подъезд. Квартиру я, к сожалению, не знаю.
— Благодарю вас, — кивнул я, доставая из бумажника несколько купюр и визитную карточку Игоря Владимировича. — Вот деньги. Купите одежду. Приведите себя в порядок и завтра с утра приходите по этому адресу. Его сиятельство вас примет, я его предупрежу. Возможно, ваш проект его заинтересует.
— Граф Воронцов, — прочитал Изюмов.
И с недоверием посмотрел на меня.
— А вы кто будете, сударь?
— Это не имеет значения. Еще раз благодарю за помощь.
— Это я благодарю вас, сударь, за то, что приняли участие в судьбе обманутого человека!
Изюмов отвесил нам изящный поклон. Одну руку он при этом прижал к сердцу, а другой прятал в карман деньги.
— В десять утра, — напомнил я. — Не опаздывайте.
— Не сомневайтесь, — заверил меня Изюмов. — Буду непременно. А теперь прошу прощения. Дворник вот-вот позовет городового, а я недолюбливаю полицию.
* * *
— Зачем вы дали ему деньги? — спросила Елизавета Федоровна, когда Изюмов скрылся