Кондрат окинул кабинет взглядом и заметил чёрный небольшой сундучок из какого-то чёрно-кровавого дерева на одной из тумбочек. Как и описывал Родуми, он был покрыт какими-то узорами. Возможно, их смогут перевести Феликс или Пату, поняв, что же конкретно скрывалось внутри и буквально источало зло.
— Ладно, теперь ничего не поделать, — Феликс встал, отряхнув руки. — Надо вызывать столицу, чтобы прислали сюда людей и собрали, что осталось.
— Возвращаемся? — задумчиво спросил Кондрат.
— Да, придётся вернуться. Письмо я бы отправлять не рискнул. Возможно, по приезду они смогут сказать, что всё-таки везли на том корабле. А другим тем временем, — он взглянул на ведьму, — стоит убраться подальше, если они не хотят проблем.
Пату в ответ лишь фыркнула.
— Я уйду тогда, когда мне захочется, — ответила она высокомерно.
— И желательно, чтобы тебе захотелось до того, как прибудут имперские маги. Я ценю, что ты помогла империи, и поэтому закрою глаза на остальное, но тела людей надо будет вернуть, живых или мёртвых.
Они начали пререкаться между собой, устроив громкий спор посреди промёрзшего кабинета, в котором лежало тело покойного графа. А Кондрат всё продолжал так же пристально смотреть на тело. Смотреть и думать, складывая всё в одно целое…
Глава 32
Можно сказать, что дело было закрыто.
По крайней мере так считал Феликс. Ему уже не терпелось вернуться обратно в столицу, где морозы не пронизывали тебя до костей, холодный ветер не сдирал кожу с лица, а дома ждали жена с детьми. Он уже спал и видел, как покидает этот богами Забытый край.
Однако была одна загвоздка — само поместье. Просто так оставить его было нельзя. Местным стражам правопорядка ни Кондрат, ни Феликс тоже не доверяли, поэтому было решено оставить его на ведьму, которая должна будет спроваживать незваных гостей и сохранить все улики до прибытия подкрепления из столицы. А там так же быстро исчезнуть, чтобы не вызывать к себе ни вопросов, ни проблем.
И вроде бы всё было решено, однако Феликс не мог не заметить, что Кондрат всё это время выглядел каким-то задумчивым и отстранённым. Для него это дело было уже раскрыто, а виновник наказан. Оттого поведение Кондрата, который внезапно сорвался в библиотеку «посмотреть кое-что», показалось странным.
— О чём думаешь? — любопытствовал Феликс.
Сейчас они стояли на перроне в ожидании поезда, который ходил примерно раз в три дня, иногда чаще, иногда реже. Сообщение с Колдбергом в принципе был плохим. Отдалённый, никому не нужный, он не был транспортным узлом или важным торговым путём. Единственный поезд, который здесь ходил регулярно — грузовой, что перевозил руду от местных шахт в империю.
— Да так, мелочи, — пожал плечами Кондрат.
Он задумчиво гулял взглядом перрону мыслями находясь явно где-то далеко.
— Всё думаешь о том, что случилось?
— Не знаю, — пожал Кондрат плечами и бросил взгляд на Феликса. — А тебе это всё странным не кажется?
— В каком плане?
— Это дело? Тебе никогда не казалось, что всё складывается удивительно гладко? Удивительно предсказуемо и банально, будто заранее прописано? И при этом чего-то не хватает? Что картинка какая-то не целая и на некоторые вопросы, пусть и простые, не даны ответы?
— Ну какие, например?
— Мотивация? — предложил Кондрат.
— Ну как по мне, она достаточно простая. Граф Сайвелджен просто решил утвердить свою власть. Возможно, начать мятеж или что-то в этом духе.
— Ради чего мятеж? — поинтересовался Кондрат.
— Ну… просто… не знаю, отделиться от империи? — предположил Феликс.
— И ты веришь, что он бы смог это сделать? Не знал, что за него сразу хватятся и, если империя почувствует угрозу, она пришлёт сюда столько войск и магов, что те просто сравняют город вместе с артефактом? На что он рассчитывал?
— На артефакт? — пожал тот плечами.
— Когда устраивают мятеж, отказываясь от своей пусть и маленькой, но настоящей и полноправной власти над всем регионом, ради какой-то мнимой свободы, при этом полностью, по факту, завися от империи, на один-единственный артефакт обычно не полагаются.
— К чему ты клонишь? — вздохнул Феликс. — Что это всё было подстроено?
— Нет. Что не хватает в этой картине какой-то детали, — ответил Кондрат задумчиво. — Мы не знаем фактов, мы строим предположения. Что, наверное, он вот ради этого делал, и этого делал. И всё это выглядит правдоподобно, пока не начинаешь задавать вопросы.
— Слушай, мы сделали всё, что могли, — вздохнул Феликс. — Если что-то осталось, то люди из империи это выяснят.
Контракт не ответил. Он задумчиво бросил взгляд на небо и внезапно спросил:
— Ты знал, что завтра ожидается снежная буря, которая продлится несколько дней?
Феликс с удивлением посмотрел на него.
— И что?
— Просто, — пожал Кондрат плечами. — В ближайшие дни из этого города будет никак не уехать. Этот поезд — единственный способ
— Ну… понятно…
Да, Кондрат был какой-то слишком задумчивый. Феликс списывал это на то, что его любопытная натура не добралась до живого графа и не смогла вытрясти все подробности из первых уст. Что греха таить, ему бы тоже было интересно послушать, что бы рассказал граф, однако, что есть, то есть. Сейчас его куда больше заботила встреча с его семьёй, которая ждала его в столице.
И встреча с семьёй Рая… которого семья уже не дождётся. Да, его напарник всегда был привязан к работе, словно любил её больше, чем собственных детей, и тем не менее… дети, жена… Феликс никогда не думал, что ему придётся сообщать эту новость.
— А вон и поезд, — кивнул Кондрат.
Через пелену начавшегося снега к ним приближался массивный локомотив, тянувший за собой вагоны. Такую махину, казалось, не могла остановить ни одна метель.
Вскоре перрон утонул в гуле голосов провожающих. Повсюду толпились люди, обнимались, кто-то плакал, помогали загружать чемоданы в поезд. Больше всего людей было у третьего класса, меньше всего — у первого. Там вообще были единицы, и те прощались куда тише, будто показать свои эмоции в высшем обществе было главным грехом.
Кондрату и Феликсу достался второй класс, как и в прошлый раз, только на этот раз ехали они вдвоём. От взгляда на пустое место, Феликс лишь отвернулся, выглянув в окно.
— Как ты думаешь, она вернёт тела?
— Не знаю, наверное, — ответил задумчиво Кондрат.
— Просто это неправильно, что все тела останутся не захоронёнными