И уже посердечней чуть-чуть.
Жизнь, состоящая не из одних любовных приключений, становилась все трудней. В порту выдавали зарплату с задержкой на полгода. Вместо денег предлагали брать мешками муку и сахар, коробками рыбные и мясные консервы. Цены на продукты, как правило, превышали процентов на 40 магазинные, а зарплата, обесценившаяся за прошедшие полгода, не индексировалась. Пенсионерам начали задерживать выплату пенсий. Задержки быстро достигли нескольких месяцев. Объясняли их просто: «Нет денег». А посредине Архангельска строилось шикарное, наподобие дворца, новое здание Пенсионного фонда. Самые обездоленные граждане новой России тихо роптали, занимая с вечера очереди на получение пенсий.
Извоз потихоньку изживал сам себя. Денег, которые теперь зарабатывал по вечерам Николай, хватало только на бензин. Если бы машина сломалась, то ремонтировать ее было бы не на что. Бесконечные пустые поездки выматывали куда сильнее, чем пусть тяжелая, но продуктивная работа. Шла настоящая борьба за выживание. В голове постоянно велся безнадежный поиск возможностей заработать.
Иисус понял, что в таких условиях о творчестве можно смело забыть. Надо было обеспечить своего избранника хотя бы куском хлеба.
В машину Николая сел богато одетый мужчина лет тридцати пяти. Он выбрал именно эту машину, хотя на его сигнал откликнулись еще два частника. По дороге разговорились. Мужчина занимался перевозками грузов. Его компания работала почти со всем миром, отправляя контейнеры как по железной дороге, так и морем. Николай сказал, где работает. Это заинтересовало пассажира. Оказалось, что для расширения дела ему как раз необходим свой агент в морском порту. На следующий день Николай появился в конторе нового знакомца с дипломом и трудовой книжкой. Документы были в порядке, и его приняли на работу в известную экспедиторскую фирму «Двинатранс» на должность агента. В его обязанности входило раза два в неделю ездить в родной порт, оформлять отправки или получение грузов. Работа была знакома до мельчайших подробностей, Николай шутя справлялся с ней. Первая же зарплата приятно удивила. На эти деньги можно было не только спокойно прожить месяц, но и отложить долларов 200 на давно запланированную покупку гаража. О гараже он мечтал с момента приобретения машины. Денег он заработал за эти годы столько, что мог бы уже иметь не только гараж, но и новую, с иголочки, машину. Мог бы, если бы не был женат на Ирине. Сколько бы он ни зарабатывал, ей всегда не хватало. Николай поражался, куда у нее уходили все эти деньги. Ирина всегда и всем завидовала. Увидев на ком-нибудь красивую вещь, она не успокаивалась, пока сама не приобретала такую же. На беду, их соседями оказалась семья капитана дальнего плавания. Жена капитана, Наталья, носила дорогие и добротные вещи. И началось разорительное для Николая соревнование. Ирине постоянно требовалось что-нибудь покупать. То это было кожаное пальто, то дубленка, то норковая шуба. Костюмы один дороже другого покупались чуть ли не раз в неделю. Затевались дорогостоящие евроремонты. В их доме постоянно толкались разные поставщики дорогостоящей косметики, пищевых и прочих добавок. Хорошо еще, что ее увлечение «Гербалайфом» не продлилось долго. После первого же приема дорогостоящего снадобья Ирину пробрал такой понос, что она благоразумно воздержалась от дальнейших попыток улучшить свою достаточно стройную фигуру. И на все требовались деньги. Николай несколько раз пытался создавать заначки, но появлялась очередная безумно нужная Ирине вещь, и с деньгами, как и с мечтой о гараже, приходилось расставаться.
Николай твердо решил не говорить жене, какую стал получать зарплату. Он отдал ей вполне солидную сумму на ведение хозяйства и предупредил, что до следующей получки денег не будет. Извоз он сразу забросил. Опять появилось свободное время. Все вечера он проводил теперь дома перед телевизором, удивляясь, как он отстал со своей бесконечной работой от жизни.
Сатана был спокоен. Его верный агент Ирина не позволит муженьку от безделья заняться писательством. У нее всегда найдется на него управа.
К концу первой недели у Ирины закончились деньги, которых должно было хватить на весь месяц. Она потребовала у мужа очередной транш, а, получив твердый отказ, устроила ему Варфоломеевскую ночь. Только о сексе в эту ночь думать ему не пришлось. Хотя бурная продолжительная речь Ирины и была густо сдобрена различной сексуальной терминологией, которую русские словесники стыдливо именуют ненормативной лексикой. К утру умаявшаяся супруга пообещала Николаю, что сама заработает необходимую сумму, но ему это выйдет боком. Изрядно уставший от скандала кормилец пропустил угрозу мимо ушей, а зря.
Санкции, последовавшие за размолвкой, были серьезны. На весь оставшийся месяц его отлучили от вожделенного тела жены.
— Без денег не подходи! — был твердый вердикт. Кроме этого резко сократился и пищевой рацион. На столе теперь красовались только блюда, приготовленные из залежей просроченных консервов, полученных когда-то Николаем вместо зарплаты за работу в порту. Но и этим не исчерпывался скорбный перечень: Ирина перестала с ним разговаривать. Он для нее просто не существовал. Он стал частью обстановки, причем самой ненавистной частью. Николаю давали понять, что он здесь явно лишний. Но так как он все равно никуда не уходил, исчезать по вечерам из дома начала Ирина. Спрашивать возвращающуюся заполночь жену о чем-либо было бесполезно. Николай обостренным от ожидания обонянием улавливал только запахи алкоголя и сигарет.
Лежа длинными одинокими вечерами на диване перед телевизором, он мысленно вел ожесточенные диалоги со взбунтовавшейся супругой, находя неотразимые, убийственные аргументы. Когда аргументы заканчивались, он также мысленно устраивал ей трепку. Но даже в немыслимых фантазиях он ни разу не увидел ее сдавшейся.
Николая впервые в жизни мучила ревность. Раньше, не имея свободного времени на пустопорожние размышления, он не задавался вопросом, чем занимается жена в его отсутствие. Зато теперь, предоставленный самому себе, он с горечью понимал, что, очевидно, давно и безнадежно рогат. Времени у Ирины, чтобы наградить мужа таким позорным украшением, было предостаточно. Он проклинал свою кобелиную сущность, готов был отказаться от всех своих многочисленных любовных похождений, только бы быть уверенным, что жена верна ему. Несколько раз он доставал и пересчитывал свою заначку. Она представлялась ему волшебной палочкой, способной мгновенно вернуть любовь жены, но он с горечью понимал, что столь ничтожной суммы хватит не больше, чем на одну волшебную ночь. И прятал деньги обратно. Гараж был дороже одной, пусть и самой сладкой ночи.
Он убедился, что деньги мало что решают, когда отдал жене следующую зарплату. Ирина, пересчитав немалую сумму, наградила его кривой ухмылкой и исчезла до ночи. Ночью, вернувшись, она демонстративно отдалась ему, как бы отрабатывая полученный аванс. Была