– Похоже, – ехидно усмехнулся Рязанов.
– Господа, что происходит? Кого вы обсуждаете? – заинтересовалась девушка, приподнимаясь на цыпочки, чтобы хоть как-то рассмотреть предмет их беседы.
– Иностранных репортеров, – коротко пояснил Рязанов. – Что-то их сильно расстроило.
– Так вы здесь не ради веселья, а по делам службы? – сообразила Катерина.
– Катенька. В нашей службе не бывает не служебного времени, – вздохнул Шатун, успокаивающе накрывая ее ладошку своей рукой. – А это иностранцы, которые приехали в страну во время войны. Так что наш интерес к ним вполне понятен. Просто не обращайте внимания на наши с графом разговоры. Это все не помешает нам с вами потанцевать, когда играть начнут.
– Попробую, – чуть подумав, нехотя пообещала Катерина.
Между тем фигуранты, подозвав к себе лакея, дружно выпили по бокалу вина и, тут же прихватив еще по бокалу, принялись осматриваться. Главный вернулся к игре, а его помощники явно принялись разглядывать присутствующих девиц и молодых женщин. В этот момент появились музыканты, и молодежь оживилась. Катерина, вздохнув, вопросительно покосилась на Руслана, и он, помня свое обещание, решительно повел девушку на середину зала.
– Я присмотрю, – успел шепнуть Руслану Михаил.
Станцевав первый танец, Руслан уже хотел сделать перерыв, когда Катерина, просяще глядя ему в глаза, тихо произнесла:
– Руслан, давайте еще. Хоть какое-то развлечение.
– Конечно, – едва заметно улыбнулся Шатун.
Зазвучали первые такты мазурки, и парень, подхватив подругу, уверенно ее повел в танце. Увлекшись, он не заметил, как двое иностранцев успели крепко набраться дармовым вином и принялись громко обсуждать достоинства и недостатки находящихся вокруг дам. Говорили они на немецком, пользуясь тем, что основная часть собравшихся знали только французский. После войны двенадцатого года эта мода так и не иссякла. Немецкий же язык считался языком ученых и инженеров. Руслан, который язык Шиллера и Гете знал на достаточно серьезном уровне, услышав их высказывания, сначала сдержался, но когда речь зашла о Катерине, плюнул на все правила и, поручив девушку графу, решительно направился к подвыпившей парочке. Майор, также не плохо знавший немецкий язык, даже не пытался его удержать, понимая, что за подобные речи требуется отвечать.
– С чего вдруг две пьяные австрийские свиньи решили, что могут обсуждать наших дам? – жестко спросил Шатун, подходя к фигурантам. – Кем вы себя возомнили?
– Вы нас понимаете? – растерялись псевдоавстрийцы.
– Болван. Я обращаюсь к вам на вашем же языке, – презрительно фыркнул Руслан. – Так я жду ответа на свой вопрос.
Народ, сообразив, что происходит что-то необычное, тут же подался в стороны, ожидая очередного зрелища.
* * *
Растерянно глядя на стоящего перед ними разгневанного гиганта, оба лазутчика заметно струхнули. Хмель из их голов моментально выветрился, и теперь они оба судорожно искали выход из сложившейся ситуации. Между тем Шатун шагнул к ним еще ближе и, глядя на обоих сверху вниз, презрительно бросил:
– Извольте представиться, господа. А главное, назвать свое достоинство. В противном случае я буду вынужден приказать выбросить вас отсюда. Этот прием не для разночинцев. Здесь собрано только высшее общество. Итак, я жду.
– Мы репортеры известного издания и имеем право находиться в любом собрании. Или свобода слова для вас ничего уже не значит? – тут же окрысился один из лазутчиков.
Подлец прекрасно понимал, что его прикрытие в подобном случае является универсальным. Но не для Руслана. Скривившись так, словно раскусил лимон, Шатун ухватил обоих за отвороты сюртуков и, подтянув поближе, прошипел прямо в лица:
– Даже ваша аккредитация как репортеров не дает вам права оскорблять людей, стоящих выше вас по положению. Будь вы дворянами, я бы вызвал вас обоих на дуэль. А теперь придется наказать вас, как наказывают всякую зарвавшуюся шваль. Эй, кто там! – повернувшись к выходу из зала, громко окликнул он.
– Что вы собираетесь делать? – предпринимая слабые попытки вырваться, проблеял один из лазутчиков.
– Прикажу своим казакам выпороть вас, – фыркнул Шатун, направляясь к выходу и волоча обоих псевдорепортеров, словно нашкодивших котят.
– Вы не имеете права! – прохрипел второй лазутчик, трепыхаясь в его лапе.
– Господин штабс-капитан, оставьте в покое моих людей, – раздалось от ломберного столика, и на очистившееся пространство вышел главарь этой банды.
– Ваши люди посмели оскорбить женщин из высшего общества. И раз уж вы называете их своими, значит, вам за них и отвечать, – отшвыривая обоих лазутчиков в стороны, развернулся к нему Руслан.
Что интересно, но теперь разговор велся на русском языке. Во взгляде, брошенном главарем на своих подчиненных, мелькнули гнев и досада. Потом, взяв себя в руки, он снова перевел взгляд на противника и, вздохнув, спросил:
– И чего же вы хотите? Извинений? Извольте, я готов извиниться перед вашей спутницей.
– Вам придется извиниться перед всей женской частью этого собрания, – жестко ответил Шатун. – Избавлю дам от подробностей и перечисления эпитетов, которыми ваши люди смели их наградить, но скажу прямо, что скажи они подобное про мою невесту, обоих уже повесили бы на ближайшем суку.
– Пьяные свиньи, – проворчал главарь по-немецки и, тряхнув головой, снова перешел на русский: – Хорошо, господин штабс-капитан. Я выполню ваше требование.
– Этого мало. После принесения извинений вы заберете своих слуг и покинете прием, чтобы больше никогда не посещать подобные собрания, – надавил Руслан, отлично понимая, что ставит его в очень неприятную ситуацию. Ведь подобные сборища в любом времени и в любых условиях всегда были просто кладезем для добычи информации.
– Это недопустимо, – вскинулся главарь. – Я был приглашен сюда вашим городским головой, и не вам решать, могу я тут находиться или нет.
– Мне. После всего случившегося я, как офицер и человек чести, не могу терпеть вашего присутствия в этом обществе, – насел на него Шатун. – А если хотите изменить это, примите мой вызов, как положено дворянину. Или вы, как и ваши люди, также из разночинцев? – не удержавшись, поддел он австрийца.
– Баронет фон Лейгиц, к вашим услугам, – с каменным лицом представился лазутчик.
– Князь Ростовцев, – произнес Руслан так, что титул австрийца разом померк. – Итак, господин баронет. Вы готовы принять мой вызов, или предпочтете принять мои условия?
Эта фраза сама по себе ставила лазутчика перед непростым выбором. Или показать себя трусом, и потерять возможность добывать информацию невозбранно, за партией в покер, или рискнуть, приняв вызов, и поставить под удар всю операцию. Бросив на парня полный ненависти взгляд, главарь несколько секунд раздумывал, после чего мрачно прошипел:
– Я буду ждать ваших секундантов.
– Это будет не долго. Позвольте представить, майор, граф Рязанов. Он и будет моим секундантом, – тут же зло усмехнулся Руслан. – Не будем терять времени понапрасну. Стреляемся через десять минут, у входа в здание. Остальные подробности вы