– Что вы хотите знать, сэр? – помолчав, глухо спросил лейтенант-коммандер, сообразив, что влип куда серьезнее, чем полагал вначале.
– Расскажите мне о своей миссии, – не поворачиваясь к нему, приказал гигант. – О деньгах мы еще успеем поговорить. Но это будет зависеть от того, что вы расскажете мне о своей встрече с горцами. Правду или очередную байку. И не советую вам испытывать мое терпение. Я и так не слишком хорошо отношусь к выходцам с вашего острова.
– Это я уже заметил, – вздохнул Спенс и, собравшись с мыслями, принялся колоться.
* * *
В город они въехали вечером, перед самым закатом. Дежурный прапорщик на заставе, увидев их отряд с очередной добычей, только головой покачал, сообразив, что просто так связанных европейцев казаки возить не станут. Заперев пленников в камере, Руслан показал дежурной смене вертухаев свой увесистый кулак и, глядя пожилому уряднику в глаза, честно предупредил:
– Хоть одна тварь в те камеры без моего разрешения сунется, лично вам всем головы поотрываю. И не посмотрю, что православные. Пощады не ждите.
– Не извольте беспокоиться, ваше превосходительство. Я сюда своих лучших людей поставлю, – истово заверил его урядник.
Кивнув, Руслан направился к выходу из острога, а урядник, глядя ему вслед, еле слышно проворчал:
– С тобой свяжешься, и вправду без башки остаться не долго. Ну тебя к бесу, с твоими арестантами.
– Это что же, Карп Семеныч, нам с тех арестантов никакого навару не ждать? – вдруг возмутился один из его подчиненных.
– Дурья башка, – огрызнулся урядник. – Тебе теперь не о наваре, а о животе своем думать надобно. Забыл, как офицера этого народ прозвал? Лютый! – медленно произнес он, воздев к потолку указательный палец с желтым от никотина ногтем. – Вот и думай.
– Да знаю я, кто это, – фыркнул нахальный солдат. – Так что ж теперь, их благородия станут дела свои делать, карьеры строить, а мы, значит, голодом сидеть должны?
– То-то у тебя с голодухи аж рожа трескается и ремень на брюхе не сходится, – презрительно скривился урядник. – Не дури, Савелий. У Лютого слова с делом не расходятся. Сказал, что башку оторвет, так и будет. Да и не простые там, похоже, сидельцы. Слышал, как он с ними говорил?
– Слышал, только не понял ничего, – скривившись, признался солдат.
– Так вот, не по-русски тот разговор был. Выходит, иностранцы это. А иностранцы, это политика. В общем, подальше держись, ежели не хочешь по тракту кандалами греметь. Не нашего ума это дело.
Назначив дежурных, урядник лично проверил замки везде, где они имелись, и на всякий случай погрозив выводным кулаком, направился в дежурку.
Сам же предмет этого спора в этот момент подъезжал к штабу. Увидев короткую кавалькаду, стоявшие на крыльце офицеры дружно замерли, настороженно глядя на поднимающегося по ступеням Руслана.
– Князь, как съездили? – не удержавшись, поинтересовался молодой, но уже начавший седеть поручик.
– Благодарю. Хорошо, – кивнул в ответ Руслан. – Даже без стрельбы в этот раз обошлось.
– И что, будет набег? – продолжал любопытствовать поручик.
– Думаю, нет, – мотнул Шатун чубом. – Горцам сейчас не до набегов. У них с турками какая-то замятня вышла.
– Выходит, слухи про османов в горах правдой были? – оживился поручик.
Стоявшие за ним офицеры тоже оживились, ожидая интересного рассказа.
– Правда. Были османы. Да только что-то они там неправильно сделали и в итоге с горцами сцепились. В общем, нет там больше османов, – коротко поведал Шатун и, не дожидаясь следующего вопроса, добавил: – Прошу меня простить, господа, но прежде я должен начальству доложиться.
Сообразив, что он прав, офицеры дружно расступились, освобождая ему проход в штаб.
– Ага, с горцами османы сцепились, как же. Небось, сам со своими казаками их вырезал, – расслышал Руслан, уже входя в здание.
Едва заметно усмехнувшись, Шатун поднялся на второй этаж и, коротко стукнув в створку двери, вошел, не дожидаясь разрешения. Сидевший за столом Рязанов, едва завидев его, выскочил из-за стола и, крепко обняв, радостно выдохнул:
– Слава богу. Я уж беспокоиться начал. Рассказывай, как все было.
Внимательно выслушав рассказ парня, майор некоторое время молчал, яростно пыхтя папиросой, а после, загасив ее в пепельнице, задумчиво протянул:
– Выходит, эти двое сейчас в наших камерах и о них знаем только мы с тобой? Верно?
– Ну, мы по городу не скрываясь ехали. Так что их наверняка видели, – пожал Шатун плечами. – К тому же есть еще бойцы мои.
– Их я не беру. Эти будут делать то, что ты им прикажешь, – отмахнулся Рязанов. – Скажешь молчать, и под пыткой смолчат, а скажешь забыть, так они от старания и имена свои забудут. Меня другое беспокоит.
– Не понял, – устало мотнул Руслан головой. – Что именно?
– Что их никто из военных или жандармов не видел.
– Нет, эти по пути не встречались. Темнело уже, когда мы в город въехали. А у острога вообще никого не было. Только смена местная.
– Прекрасно, – усмехнулся майор со злой веселостью. – Значит, мы сможем выжать из них все, что им известно, не оглядываясь на последствия.
– А проверять их слова ты как станешь? – вернул его Руслан на землю. – Они-то тебе что угодно расскажут, а вот что из того правдой будет?
– Ну, ты меня за новичка-то не держи, – фыркнул майор. – Ладно. Езжай домой. Отдыхать. А то на физиономии от усталости одни глаза остались. Отчет завтра напишешь. Да и я скоро приеду. Только с бумагами закончу.
Кивнув, Руслан поднялся и, не прощаясь, вышел.
Дальше все пошло обычным манером. Отпущенные отдыхать бойцы заскочили на подворье, сообщить, что поход окончен, и Мишка тут же кинулся топить баню. Так что, пока Руслан устраивал на проживание своих гостей в камерах, у денщика уже все было готово. А к тому времени, когда парень добрался до дома, баня почти протопилась. Выждав для порядка еще с полчаса, Руслан отправился мыться. Поданный Мишкой ужин они с графом съели, не спеша беседуя о местных делах. Самого похода они не касались ни словом.
Убедившись, что в городе все в порядке, Руслан допил чай и, попрощавшись с Михаилом, поднялся к себе в кабинет. Требовалось еще почистить оружие. Мишка, последовавший за ним, по пути высвистал Васятку,