Не стану скрывать, Мероэ превосходил все ожидания. Мне и в голову не приходило, что в глуши, подобной этой, может быть настолько красиво. Высокие дома с множеством окон в кованых решетках, узкие балконы и просторные террасы, утопающие в зелени и цветах. Купола и шпили, только что умытые дождем, игриво сверкали в закатном сиянии. Древнее и прекрасное произведение искусства, настолько поразительное, что даже всякие дурные ощущения отступили.
Аверре, удивив своей прозорливостью, это заметил:
– Не ожидал, а?
– Вы правы, – от удивления я даже забыл придать голосу толику холодной отстраненности. – Здесь все не так. Совсем не так.
– Еще бы! Это тебе не какая-то там Цитадель. – Наставник усмехнулся и подтолкнул меня вперед. – Надо подыскать место, где можно остановиться пока мы тут пробудем.
– И как долго? – Я оглянулся. Аверре, слегка щурясь на солнце, водил взглядом по высоким домам.
– Для тебя это так важно? Уже скучаешь по Бавкиде?
– Вовсе нет. Просто интересуюсь. В гостиницу или отель?
– Тут их не так уж и много. Но есть одно местечко, вполне приемлемое. Идем, поймаем такси.
Такси отыскалось довольно быстро. На противоположной стороне пустынной улицы праздно томился рикша – отдаленно напоминающее карету, только без колес, транспортное средство на антигравитационной подушке. Подобное чудо передвижения я встречал впервые, но, как и требовал Аверре, явного интереса не проявил. Только незаметно заглянул под повозку, пока мастер договаривался с беззубым извозчиком о цене.
Возница попался не из торопливых. Он вообще как-то вяло отреагировал на просьбу доставить двух пассажиров в ближайшую гостиницу и выглядел так, словно очень долгое время пробыл в коме и только недавно очнулся. На мгновение я даже забеспокоился, в состоянии ли он вести свою аэрокарету, но, когда тот тронулся с места, обо всем забыл – замечательные меройские виды целиком поглотили внимание.
Мероэ не был монолитным, а располагался на нескольких близко расположенных друг к другу холмах. Эти отдельные части соединялись между собой широкими подвесными мостами, создавая ощущение парения. Как спицы колеса, они тянулись от одного района или уровня к другому. Когда рикша проезжал по такой улице, я залюбовался простирающимися далеко внизу паатовыми джунглями. До посадки, во время дождя они казались мутными и бледными, но сейчас гигантские бутоны сверкали подобно тысячам разноцветных костров в бескрайнем океане зелени.
– Красиво, – тихо и с неподдельным восхищением проговорил я.
– Вевно гововишь, павень, – прошамкал старик. – Товько шибко не обманывайся квасотой – нет опаснее места, чем этот вес. Товько сунешь нос туда и поминай, как звави.
Народу по пути встречалось немного, но это лишь добавляло городскому облику загадочный вид. Редкие прохожие радовали глаз своей непохожестью. Почти каждый встреченный нами мероец принадлежал к какой-нибудь отдельной расе. Проведя всю жизнь на изолированной Яртелле, я никогда не видел столько инопланетных созданий на одном стандартном километре площади, и чувствовал себя оказавшемся на ярмарке. Единственное, что объединяло каждого прохожего без исключения, это тяжелый, пронзающий взгляд, которым нас окатывали, точно ледяной водой – более чем неприятное ощущение. В том, что касается местной нелюбви к чужакам, Аверре определенно не ошибался. Но вот что особенно интересно: как повели бы себя горожане, узнай они нашу истинную сущность?
Наконец такси притормозило возле высокого здания, выдержанного в той же изящной архитектурной манере, что и большая часть местных домов. Над парадным арочным входом висела незатейливая вывеска: «Отель Бабор».
Спрыгнув не брусчатку, я подождал, пока наставник рассчитается. Деньги в руках Аверре держал имперские, и сдачу получил точно такими же монетами. Дождавшись, когда карета отъедет, я поинтересовался:
– Почему риммкоины здесь в ходу?
– Разве ты не знал, что официально Боиджия считается провинцией Риомма? – в излюбленной манере вопросил Аверре. – Не так уж долго после смерти своего первого графа продержался ее суверенитет. Занди был выходцем с Риомма, так что ничего удивительного в том, что язык, деньги и вообще быт Мероэ позаимствован именно оттуда. Что, в твоей инфосправке этого не было?
– Наверное, упустил, – пожал плечами я. Все это и впрямь было не очень важным, только сам тон наставника слегка напрягал. – А вам не нравится причастность Империи к этому месту.
Это на самом деле не было вопросом, так, замечание, но Аверре все равно ответом меня не удостоил. Он отвернулся и, поднявшись по широким каменным ступеням, не говоря ни слова, скрылся за тяжелой резной створкой.
Когда я вошел в прекрасно освещенное и уютное фойе, он уже опирался на стойку портье, болтая о чем-то с необъятных размеров пожилой леди. Вероятно, то была хозяйка гостиницы, но держались оба, как давние знакомцы, хотя и не сказать, что близкие. Умеренная, если можно так выразиться, роскошь бросалась в глаза. На обшитых темными паатовыми панелями стенах светились полумесяцами бра. Везде мягкие диваны и кресла, вазы с живыми цветами на столиках, а по полу расстелены пушистые ковры. И ни намека на пыль или грязь. Кругом просто стерильная чистота. В отличие от космопорта, было видно, что за гостиницей следили очень хорошо.
На меня, скромно топтавшегося на пороге, никто не обращал внимания. Придав себе вид бывалого путешественника, я неторопливо прошел вглубь помещения.
На одном из диванов, в окружении трех маленьких пушистых зверьков неизвестной мне разновидности, сидела девушка и что-то увлеченно читала. Ее взгляд из-под черной челки стремительно бегал по светящемуся экранчику, парившему в воздухе над острыми коленками, и все происходящее вокруг, будто бы совсем ее не задевало. Однако стоило сделать два шага мимо, и я сразу начал улавливать, исходящий с ее стороны интерес.
Это любопытство проступило так неожиданно и явно, что мне показалось, будто кто в плечо толкнул. Я даже опешил ненадолго. Срочно захотелось обернуться. Но тут меня окликнул Аверре:
– Сет, необходимо твое удостоверение.
Сдержав порыв, я приблизился к стойке и извлек из внутреннего кармана куртки идентификационный чип. Передав его пожилой леди, смог получше рассмотреть ее. Первой мыслью, на которой я поймал себя, было осознание, что дама мне не нравится. Бесповоротно и окончательно. А самое главное, она, судя по выражению лица и сочащимся в пространство отрицательным колебаниям, питала к нам обоим схожие чувства. Даже не взглянув в мою сторону, леди приняла удостоверение, при этом держала себя так, будто ее вот-вот стошнит. Неужто знала, кто мы такие? Или у меня воображение расшалилось? Ни для кого из лейров не было секретом,