– Я давно уже занимаюсь тайной Иглы, собираю информацию по крупицам. Я побывал на множестве планет, и только одна из них заслужила мое наиболее пристальное внимание. – Он кивнул: – И это именно Боиджия. В официальных источниках этого не найдешь, но мне стало доподлинно известно, что после войны, генерал Занди поселился там и, даже, основал собственное графство.
– И вы надеетесь, что мы сможем отыскать там подсказки, где может быть спрятана эта самая Игла?
– Ну, кое-что мне уже удалось найти. Это было около десяти лет назад. Потом, правда, пришлось прервать свои поиски из-за… кое-каких проблем.
– Что случилось? – тут же заинтересовался я.
– Не столь важно, – он отмахнулся. – Главное, что теперь я могу возобновить поиски. И на этот раз не отступлю, пока Игла не будет найдена.
– И, все-таки, – не унимался я, – даже если допустить, что эта самая Игла Дживана существует, я не понимаю, зачем она вам?
Аверре ненадолго задумался, а потом дал ответ:
– Можешь считать меня сумасшедшим, но я верю в то, что она дарует своему владельцу поистине неописуемое и почти божественное могущество.
Я долго смотрел на него, чувствуя, как задергался глаз. Он что, всерьез? Можно начать опасаться за психическое здоровье мастера-лейра?
– Технически выражаясь, – продолжил Аверре, будто не замечая моего ступора, – она способна настолько усиливать степень влияния индивида на Тени, что ее обладатель по мощи своей окажется сильнее сразу десятков тысяч лейров.
– И вы хотите стать одним из них? – кажется, вложил больше иронии, чем хотел.
Аверре нахмурился.
– Смени этот свой тон, – проговорил он. – Суть для меня не в силе, которой Игла обладает, а в самой способности этого предмета силу даровать. Если мне удастся ее заполучить, только представь, как изменится вся наша жизнь!
Особо напрягаться не понадобилось, но, говоря откровенно, то, что я себе представил, совершенно не пришлось мне по душе. Слишком уж часто напоминала история о том, куда именно ведут все благие намеренья. Но, из здравого смысла, напоминать Аверре об этом я не стал.
А он все разглагольствовал:
– Я – ученый, Сет. Исследователь. Искатель, в конце концов. Я просто обязан ее найти. Понимаю, тебе мои слова кажутся нелепыми. – Он усмехнулся. – Но помни, когда-то и мое предположение о Тенях, как о частицах силы, оживляющих материю, воспринимали так же. Или ты думаешь, Бавкида и другие сразу признали меня гением?
Я так не думал. Все в Ордене знали историю развития тайного ремесла, коим издревле владели лейры, и каждый осознавал, какой вклад в него внес Батул. До этого Тени казались чем-то более постоянным и незыблемым, вроде гравитации. И только Аверре сумел доказать, всю ошибочность таких предположений. Благодаря его расчетам, навыки и способности лейров значительно расширились, их стало проще контролировать, а смертность среди алитов снизилась. И все-таки, одержимость наставника Иглой Дживана выходила далеко за рамки моего понимания.
Покрутившись в кресле и поглазев за рутиной, которой был занят Аверре, я только теперь заметил, что просто-таки истекаю потом. Температура в кабине хоть и была прохладной, но до трескучего мороза Яртеллы явно недотягивала.
– Спустись в кубрик и переоденься, – будто прочитав мои мысли, посоветовал наставник. – Там, куда мы направляемся нельзя, чтобы в тебе заподозрили лейра, а в этом своем «одеянии», ты уж больно бросаешься в глаза.
Не сказав в ответ ни слова, я отстегнул ремни и, подхватив рюкзачок, вышел из рубки.
Признаться, где у кораблей обычно находится этот «кубрик», я понятия не имел, так что двигался наугад через главный отсек. Место на любом космическом корабле всегда считалось на вес золота, но это не помешало проектировщику снабдить «Шепот» двумя отельными каютами, располагавшимися по левому борту. Сами каюты ничем особенным похвастаться не могли. Простые кубические кабинки с выдвижным лежаком и тумбочкой для личных вещей. После весьма аскетичной Цитадели к тесноте мне было не привыкать, так что я без лишних возмущений бросил рюкзак на пол свободной каюты.
За одной из панелей обнаружился оборудованный по полной программе санузел. Над узкой раковиной висело зеркало. Отразившаяся в нем рожа меня совсем не порадовала: чувствовалась напряженность, сделавшая черты резкими, как у высеченной изо льда скульптуры. Стянув шапку, попытался разгладить слежавшиеся под ней волосы – бесполезно.
Оторвавшись от удручающего зрелища, я сменил оплетку на наряд попроще, чтобы, по желанию Аверре, не бросаться в глаза нормалам. Теперь это были узкие темно-серого цвета штаны, высокие ботинки на шнуровке, стального цвета рубашка и черная куртка с капюшоном из шерсти плотной и очень прочной мурафы[2]. В рюкзаке остался только портативный компьютер, спрятанная в футляр голограмма матери, да комплект сменной одежды – на всякий случай. Было кое-что еще, о чем Аверре ни в коем случае не должен был знать: на левом запястье имелся передатчик, весьма умело замаскированный под стильный хромированный напульсник – приказ Бавкиды, который я оказался не в силах игнорировать. С его помощью я должен был докладывать ей о планах наставника о предстоящей миссии. Не скажу, что шкура шпиона была мне по душе, однако моего мнения никто, само собой, не спрашивал.
Окинув свое отражение отстраненным взглядом, я подумал, что вполне мог бы сойти за какого-нибудь космического бродягу. Большего и пожелать нельзя.
Боиджия.
Ничего странного в том, что название было незнакомым, я не видел, но, как обычно, слушал внутренний голос, подкрепленный предчувствием. А он говорил, что если Аверре заинтересовался этой планетой, жди неприятностей.
Склонившись над рюкзаком, я достал сложенный вдвое компьютер и, устроившись на лежаке, попробовал подключиться к инфосети[3]. В Цитадели строго ограничивали поток информации, льющийся через всегалактическую сеть, но, покуда Бавкида оставалась в тысячах и тысячах световых лет позади, об этом можно было не переживать.
Упомянув о Боиджии, Аверре сильно подогрел мой интерес. Я не был наивен настолько, чтобы поверить, будто он сделал это случайно, и потому без всяких мук совести полез за информацией. Обычно я не имел привычки засорять голову тем, что казалось неважным или неинтересным. Знания всегда носили для меня исключительно утилитарный характер, но при этом не делали существом ограниченным. Присущая от природы любознательность всегда оказывалась тому прекрасным противовесом.
Соединение с сетью произошло практически мгновенно. Я облегченно выдохнул. Бавкида могла без труда наложить на мой компьютер блокировку, но доступ к инфосети