– Можешь не продолжать, – угрюмо сказала я, – надеюсь, меня не заставят с ней встречаться?
Было больно слышать, как та, о ком я искренне и от души переживала, предала меня, променяв на призрачные обещания Витони.
– Только если ты сама этого захочешь.
– Позже. Сначала я бы хотела отправиться на поиски своих родителей и сестры. Они в Калирии, и я примерно представляю, где именно. Тер’Аххан показал.
– Мы отправимся вместе. Я ж теперь, как никак не последний человек и здесь, и в Калирии, – усмехнулся он, а я приложила руку к сердцу и восторженно поинтересовалась:
– И как мне теперь к вам обращаться, сударь? Мой князь? Милорд? Генерал? И, наверное, надо кланяться при встрече?
– Посмотрим на твое поведение, – усмехнулся он, – а теперь я, предлагаю позавтракать, но сначала…сначала искупаться в купели. Вдвоем.
От его взгляда по рукам побежали мурашки и что-то горячее запульсировало в животе.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Привыкай. Теперь мы все будем делать вместе. Ты сама выбрала меня в пару.
– Я была глупа, наивна и вообще меня приперли к стенке, – фыркнула я.
– То есть, в другой ситуации ты выбрала бы кого-то другого?
– Однозначно.
– И кого?
– Кого-то не такого хмурого…
– Я не хмурый, – он надвигался на меня, вынуждая отступать.
– Не такого заносчивого…
– Я не заносчивый!
– Не такого страшного.
– Я прекрасный, – подходил все ближе и ближе.
– Ну и естественного кого-то поскромнее. И без лишней самоуверенности, – я уперлась лопатками в стену
– Я сама скромность, – все это он говорил с таким серьезным лицом, что я не выдержала и рассмеялась.
– Точно, скромность – это ваше все, Кириан Вард.
– Ты – мое все, – он улыбнулся в ответ, подхватил меня на руки и бесцеремонно утащил в купальню.
Прежде чем отправляться на поиски родителей, нам пришлось задержаться в столице на пару дней. Во-первых, у Кириана изменился статус, и теперь он был вынужден посещать Советы и обсуждать дела государственной значимости. Во-вторых, у нас была свадьба. Настоящая свадьба по законам Саоры!
У меня не было ни белого платья, ни причудливой прически, как на нашей первой свадьбе. В этот раз я выходила замуж с серой льняной рубахе, едва прикрывающей пятую точку, босая и с распущенными волосами. Кир тоже был босой, в одних простых льняных брюках.
Было очень сложно не таращиться на его голый торс и не ощущать саму себя обнаженной перед толпой, пришедшей посмотреть на нас, поэтому половину церемонии я попросту краснела от смущения.
Потом правда нам на плечи накинули плащи, расшитые серебром. Стало немного легче. Но лишь немного, потому что дальше шел торжественный вечер, во время которого каждый из драконов считал своим долгом потанцевать с Видящей, восстановившей справедливость.
Под конец я была настолько измучена, что заснула прямо за столом, привалившись щекой к своему мужу.
А на следующее утро, едва золотое марево показалось над горизонтом, мы отправились в Калирию. По воздуху.
В этот раз я сидела на спине, удобно устроившись между костяных пластин и с восхищением смотрела по сторонам.
Внизу стелилась прекрасная, но такая пугающая поначалу Саора, и сердце мое наполнялось ликование, от одного взгляда на густые леса исполины, на сверкающие солнечными бликами реки и озера, на зеленые холмы.
Потом мы перебрались в Калирию. Теперь, когда Кириан мог обращаться и по эту сторону границы, я смогла посмотреть на свою родную страну с высоты птичьего полета.
Она тоже была прекрасной, но другой. Реки уже и извилистее, леса темнее, а где-то на севере светили снежными шапками горные вершины.
Мы свернули на восток, туда, где синела морская полоса.
Двигались вдоль реки, проверяя попадавшиеся на пути деревушки с водяными мельницами, и в одной из них нашли Даринку.
Сначала она, как и все остальные жители деревни, спряталась от дракона, спустившегося с небес, потом увидела меня и с визгом, переходящим в рыдания, бросилась навстречу. Тер’Аххан не обманул, она и правда стала прежней огненноволосой красавицей.
– Несс…Несс… Несс… Моя несносная Несс, – всхлипывала она, судорожно щупая мои плечи, руки и бока, – это и правда ты? Живая? Невредимая?
– Живая, – смеялась я, хотя у самой тоже по щекам бежали слезы, – как ты здесь оказалась?
– Мне удалось сбежать во время той заварушки. Хотела вернуться к нашим, а маг из Калирии чуть не поджарил меня. Гнался за мной, пока в реку не свалилась. С тех пор скрываюсь. А это… – она настороженно посмотрела на дракона.
– Кириан.
– Разве это возможно? Шайрис не может оборачиваться на этой стороне.
– Не мог, – поправила я, – твой муж погиб. Я все расскажу тебе по дороге.
Поиски родителей мы продолжали вместе. И обнаружили их в той самой таверне, которую мне показал дух земли.
Они сидели у окна и ждали. Мама заплакала, когда увидела нас, а отец странно севшим голосом произнес:
– Нам сказали, что вы придете. Мы ждали…
Эпилог
Спустя год я все-таки увидели Анни.
Ее привели в оковах во двор главного замка Саоры. По моему приказу.
Я хотела, чтобы она увидела это. Торжественный день, посвященный великому и справедливому Тер’Аххану. Драконы и их избранницы были нарядно одеты, император сверкал золотой мантией, а Кириан стоял по его правую руку и весь отливал серебром.
На праздник были приглашены гости из Калирии. Представители древнейших семейств и те, кто пришел на смену прогнившей верхушке власти.
Теперь, когда не стало тех, кому была выгодна вековая вражда, отношения между странами стали налаживаться. Крепли торговые связи, заключались выгодные браки, а в академиях можно было встретить не только магов, но и драконьих отпрысков.
До полного принятия было еще далеко, но Саора и Калирия уже встали на этот путь и теперь, медленно, но верно двигались навстречу друг другу.
Ещё среди гостей были те девушки, которых выдавали замуж за драконов в прежние времена. Те, кто терял молодость, по вине темного князя. Тер’Аххан обратил вспять годы не только моей сестры, но и всех остальных. Они вернулись к прежней форме и светились от счастья.
Все, кроме Анни.
Ей единственной Тер’Аххан ничего не вернул. И она рыдала во весь голос, когда поняла это. Она завывала раненой волчицей, умоляла простить, клялась, что больше никогда не предаст, не обманет и будет самой послушной девочкой на свете.
Кир сказал, что ее отпустят, только если я этого захочу. А у меня, после всего пережитого, с прощением было плохо. Она сама выбрала свой путь, теперь